Я пошевелился — власть над телом действительно вернулась. Убрал пальцы, зависшие над активатором Звездного Выстрела и медленно посмотрел в глаза Софии. Очень странные глаза, вроде бы человеческие на все сто, но от глубины таившейся в них силы пробирала дрожь. Страха не было — просто понимание, что в облике золотоволосой женщины передо мной стоит, возможно, самое могущественное А-существо на Земле.

— Ты ведь знала, что произойдет, когда переносила сюда. Знала про директиву эфемера.

— Это больше не имеет значения. Испытание пройдено. Из двоих остался один, — хладнокровно пояснила она, — И это ты, Инкарнатор Грэй!

— Зачем ты прервала нейропломбу?

— Затем, чтобы предупредить тебя! — резко, с некоторой досадой ответила София, — Я была в Разломе. Я говорила с Червем как Монада, спутница Искандера. Это очень старое существо, и даже не существо вовсе, а нечто, большая часть которого таится в Грани. То, что сидит в Разломе — совсем не то, чем он на самом деле является. Я не знаю, как это понятнее объяснить человеку. Даат связан через воронку Прорыва с Гранью, сквозь ее зрачок он вылез в этот мир, и никогда не удаляется от места Прорыва. Ты понимаешь, почему?

— Нет.

— А-существ, получивших овеществленный облик, пусть это даже контур А-энергии, а не реальная плоть, можно тем или иным способом убить. Уничтожить. Изгнать из мира живых, — размеренно произнесла София, — И старый Червь не исключение. Он пошел на это, принял правила, когда залез в реальность. Но вблизи Прорыва, около ока Грани он практически неуязвим. Прометей считал, что Звездный Выстрел закроет сам Прорыв, источник могущества Даат, разорвет связь с Гранью и уничтожит все сущности Червя на Земле, от материальных до азурических. Но его план не сработает! Даже если пробить в материке дыру, та составляющая Червя, что находится за Гранью, не пострадает. Земное воплощение погибнет, без сомнений, но Даат обязательно вернется, через день или спустя тысячу лет.

— Каким образом он сможет вернуться?

— Ваш Дар. Ты еще не понял? Каждый раз, проламывая барьеры Грани, вы заново открываете ему двери. Это ведь не только средство поглощения душ, но и призыв Червя в нашу реальность. Вы его невольные привратники. Он вернется, как только кто-то из вас еще раз использует Дар.

— Ты сказала «вы»? Значит, я не единственный обладатель Дара Даат?

— Раньше были и другие. Сейчас не знаю. Скорее всего, есть. Червь коварен. И возможно, они ближе, чем ты думаешь.

А ведь она могла быть права — и об этом задумывался сам Прометей! Червь не мог полагаться только на меня, наверняка он подстраховался. Возможно, кто-то из Святых, уцелевших бродячих Инков, или даже Инков Легиона в моем окружении — тайный носитель такого же Дара. Нужно немедленно проверить всех, кто бывал в Багровом Разломе, найти информацию о всех зафиксированных Прорывах и сопоставить данные — возможно, получиться вычислить «агента», если он хоть раз использовал подарок-проклятье Даат… Так вот почему Первый Легион особенно ревностно реагировал на неожиданные Прорывы — дело даже не в А-Тварях, каждый из них рассматривался как возможный след еще одного «привратника Даат». Ясно, почему их гасили «Абсолютами» и орбитальными ударами, не считаясь с расходами — Прометей хотел отрезать Червю все дорожки в нашу реальность…

— Честно говоря, тысяча лет меня бы устроила, — я слегка поежился от собственных умозаключений, — Тогда как его вообще уничтожить?

— Два варианта. Либо войти в Грань и сразиться с ним там — но для тебя этот путь пока невозможен, либо выманить его из Грани полностью. И уже тогда бить — причем бить так, чтобы он не ожидал этого удара.

— Выманить? Но как?

— Это решать тебе, Инкарнатор, — ответила София, — В конце концов, это твоя судьба и ваша планета.

Я задумался. Значит, Супермонада уверена, что удар Звездного Выстрела принесет лишь временный эффект, Даат не будет уничтожен полностью и сможет рано или поздно вернуться. Прометей, видимо, знал о такой вероятности, недаром сказал, что «возможно, София была права…». Это хорошая зацепка. Но он не придал значения и все равно приказал уничтожить Червя любым способом. Прометей хотел прижечь неумолимо растущую язву Багрового Разлома, не считаясь со средствами. Я отчетливо понимал, что сейчас нахожусь на развилке — один из важных пунктов плана моего предшественника, под который была выделена целая нейропломба, находился под угрозой срыва.

Но, черт побери, был даже рад этому. Разговор с эфемером произвел гнетущее впечатление — несмотря на мощную харизму, Прометей был очень жестким лидером, абсолютно уверенным в своей правоте. Как и все прочие Инки, он приобрел синдром превосходства. То, как и зачем предшественник использовал меня, вызывало стойкое раздражение — я хотел принимать решения сам, а не быть послушной марионеткой на ниточках.

— Подумай еще вот о чем, — неожиданно сказала София, — Ты не представляешь последствия удара Звездного Выстрела по Земле. Это не «Абсолют», это оружие планетарного масштаба. Видел, что случилось с Черной Луной? Материковую плиту может расколоть, проплавить до мантии, все живое будет уничтожено в радиусе тысячи миль, а отголоски землетрясений дойдут до Города. Это абсолютно безжалостное оружие. Представляешь, сколько людей погибнет? Прометей знал, что придется заплатить эту цену. А ты — готов?

Я коснулся терминала, открывая карту и проверяя ее слова. Вокруг точки, отмеченной в Багрового Разлома, разбежались концентрические круги, наливаясь разным градиентом алого. Да, область возможных разрушений затронет как минимум треть континента. И накроет несколько ближайших поселений, в том числе — форт Энджело. «Ангелы», скорее всего, пострадают очень серьезно, достанется и Джайпуру, и Горному Лотосу. Если судить по масштабам повреждений Черной Луны, которые я имел удовольствие изучать каждую ночь, континент тряхнет так, что мало не покажется.

Я вспомнил Айку, бережно поглаживающую живот, граффити Тары и взгляды людей Энджело. И нажал иконку рядом с активатором, отменяя подготовку к залпу.

Чтобы там ни задумал Прометей на Черной Луне, Червя Звездный Выстрел стопроцентно не уничтожит, лишь отодвинет угрозу на неопределенное время. А на другой чаше весов — массовое убийство невинных людей. На такое злодеяние, даже ради благой цели, я пойти не могу. К тому