Непотопляемый мусор всплыл с салона и закачался на волнах. Всякая пластиковая и прочая плавучая мелочь, в том числе части кресел и обломленное с двух сторон крыло с внутренними пустотами медленно расползлись по океану, подгоняемые течением. Среди мусора всплывали и тела тех, кто успел надеть жилеты. Их кровь быстро растворялась в соленой воде и акулы за десятки километров уже знали, где будут пировать.
Над одним из тонущих частей корпуса материализовалась тело, нелепо шлепнулась о воду, и тут же ухватилось за тонущий кусок металла. Крик смешался с бульканьем в воде:
- Будь ты проклят, Мертво! Ты за это ответишь!
Странный выживший пассажир, кривясь от боли в отшибленной при падении спине, набрал в грудь побольше воздуха и нырнул в морскую гладь. На поверхности же показался спустя три с половиной минуты. И не один.
Парень с татуировками скорпиона и орла на предплечьях вытащил светловолосого собрата с татуировками леопарда и тигра из воды и затащил на обломок крыла. То не собиралось тонуть, выглядывая из воды. Полости с воздухом внутри держали на плаву.
Давить на грудь на обломке крыла самолета, что плохо держалось на воде и грозило перевернуть обоих пассажиров, а то и вовсе пойти ко дну, едва начнется хоть малейший шторм, было неудобно. Вихрастый, чернявый парень дрожащими руками подтянул к себе тело блондина, обхватил грудь и сдавил, как смог. Затем еще раз, крепче.
Из легких спасенного брызнула вода. Затем тело странно затрясло, словно от электрического разряда.
От рук Сергия к груди Семена пошло тепло. Диафрагма его сжалась, надавливая на легкие, разряды запустили остановившееся сердце. Отдельным потоком энергия устремилась к мозгу, чтобы лишенные кислорода клетки не спешили умирать. Без контроля со стороны хозяина они безвозвратно умрут и тогда спасение напрасно. Тело жить будет, откаченное, а вот бывшее сознание угаснет.
Губы Скорпиона побелели, словно от обезвоживания или большой слабости. Спасенный Леопард открыл глаза. Зрачки расширились - не мог дышать. В легких по-прежнему оставалось немало воды, а чтобы закашляться требовался воздух, который никак не хотел проходить внутрь. Паника возобладала над спасенным.
- Замри! - Послал невербальный импульс чернявый.
Повелительная команда тараном прошлась по сознанию Леопарда. Блондин остановился, усмиряя страх. Скорпион схватил за шею, подтянул к себе и прокачал в легкие немалую порцию воздуха. Своевременное искусственное дыхание позволило Семе вытолкнуть из легких остатки воды, закашлялся, бешено хватая ртом воздух.
Спасенного стошнило остатками завтрака и морской водой. Желудок отчистился, как и легкие, забрав последние силы. Обессиленный Леопард распластался по крылу, насколько позволяло место, и отключился. Рядом прилег истощенный спасатель, позволяя себе забыться в тревожном сне.
Океан, словно в раздумьях, кидал кусок крыла по волнам, намереваясь то ли потопить, то ли выбросить на берег. Словно старики Посейдон и Тритон еще не решили, что делать с жертвами искусственной катастрофы.
* * *Свершенное.
6500 год от Сотворения Мира. (992 от Рождества Христова).
Окраина Переяславля.
Сема очнулся посреди поля. Тела не ощущалось, и морской плот был где-то далеко. Блондина после клинической смерти выкинуло в дебри родовых снов или астральных наведений. Леопард, в отличие от Скорпиона, в этом не слишком разобрался. Судя по рассказам брата, это была проекция прошлого. А по ощущениям так и вовсе, словно сторонний наблюдатель.
"Неужели каждый момент прошлого сохраним? И Вселенная помнит все, что когда-либо происходило? Но для кого эта память? Или прошлое и будущее так же неразрывно связано, как все в зримом и незримом мире? Если все связано и предопределено, Творец когда-нибудь устанет от бесконечных повторений бесконечных комбинаций прогнозируемого мироздания. Или когда Великий в депрессии, за дело берется Хаос?"
У стен незнакомой крепости, на большой поляне, друг напротив друга замерли противоборствующие рати. Одна, что больше, сплошь состояла из конных. Всадники были облачены в легкие, кожаные доспехи. Через плечи были перекинуты короткие луки и ятаганы, да редкие булавы были подвязаны у седел, рядом с округлыми щитами. По школьному курсу и рисункам в учебниках, Леопард признал степняков. То ли хазары, то ли половцы, а может и вовсе печенеги. Свита лучших телохранителей сгрудилась вокруг чернявого предводителя. Он посмеивался и переговаривался со своими. Видимо, предстояли переговоры, но войско на случай их неудачи, вооружалось и готовилось к битве. Луки легли поперек седел, тулы[1] за плечами были полны коротких стрел.
Вторая рать была более знакома глазу: длинные волосы торчат из-под яловидных шлемов, широкие плечи несут кольчугу, в руках топоры, мечи, булавы, реже луки. Русовласые и светловолосые, голубоглазые и зеленоглазые, хмурые русичи. Меньшей частью конными, большей - пешими. В небо взмывает стяг с бородатым мужиком в ореоле света и нимба. В центре войска угрюмый, бородатый князь в сияющих, неполных доспехах. Шлем и сбруя сияют золотом, глаза странно пустые - витает мыслями где-то далеко.
Сема заинтересованно захотел приблизиться к русичам, но от обоих войск отделились представители-дипломаты. По трое. Один впереди и двое чуть поодаль. Леопард не особо удивился, когда оба приблизились к тому месту, где он стоял, и застыли в пяти шагах друг от друга. Первым заговорил моложавый степняк с серьгой с красным камнем в ухе.
Сема понял каждое слово.
- Печенежский князь мудр. Не обнажая мечей, решит он исход битвы. Велит он Владимиру: "Выпусти ты мужа своего, а я своего, пусть борются". Как наш победит вашего - данью откупитесь. А как ваш нашего - уйдем.
Седой воевода, "правая" рука Владимира, загудел густым басом:
- Не престало собаке велеть Красно Солнышко. Как наш богатырь поборет вашего, не уйдете, а по конурам попрячетесь.
Моложавый засмеялся:
- Кто богов своих предает, силы теряет. Так и вы, русичи, слабы теперь. Мертвому вверились.
- Мы и под мертвым не слабей степных псов, что и крова своего не имеют, по полям бегают. Мы же дома имеем и будем защищать их, не жалея животов[2].
- Нет при вас больше Святослава, погубит вас Владимир. Сегодня богов меняете, завтра ножи друг другу в спины вонзите. Погубит вас далекий бог незнаемый. Как можно мертвому кланяться? Позорите предков.
- Больно длинный у тебя язык - жизнь укоротит. Чего попусту молоть? Пусть все решит поединок. Выбирай оружие, а там и посмотрим, наш распятый возьмет или ваши живые.
- Мой князь выбирает битву без оружия. Пусть могучие воины борются один на один. Сам на сам, по-вашему.
- Быть посему, - отрезал воевода, и "дипломаты"