Десять лет назад. Москва. Больница номер ?.

Сон улетучился, как мимолетное видение. До неправдоподобия живой, красочный. Такой не может быть эта унылая, серая жизнь. Во сне все чудно: незнакомые лица, картинки, звуки, другой, красочный мир. Сергей словно переживал все наяву, хотя никогда ранее не видел ничего подобного.

Тяжело и жалко возвращаться в реальный мир. Сознание цеплялось за край дремоты изо всех сил. Режущий свет больничной лампы делает свое черное дело и подло бьет по глазам, отрезая всякое отступление в царство грез.

Тупая боль пробила заслон век и ворохом песка пробежалась по зрачкам. Испуганный мальчишка, прячась от света, натянул одеяло по самую макушку.

Не тут-то было - одеяло полетело на мокрый пол, выхваченное сильной рукой. Зычный командирский голос технички объявлял подъем по всей строгости скверного характера. В детском больничном отделении объявлялся приход утра. Прекрасное начало нового дня для мальца неполных шести лет. Нет времени печалиться о несбывшихся ночных видениях.

Сергей мигом натянул майку, шорты. Не глядя, влез в старые, стоптавшиеся тапочки. Всего на два размера больше - большая удача для бесхозного больничного заключенного. Шоркая обувкой, приблизился к ржавому крану. Мутная хлорированная вода тонкой струйкой потекла между пальцев. В замусоленное зеркальце на пациента по фамилии Корпионов смотрело осунувшееся лицо шестилетнего парнишки. Нехватка кислорода, витаминов, извечные приемы ненужных лекарств и чуждые организму уколы из абсолютно здорового малыша выстроили за два года дряхлого старца с мешками под глазами и почти убитой волей к жизни. Искра с верой в будущее едва тлела на дне.

Все начиналась совсем не так. Были родители: мать и отец. Вполне состоятельная чета Корпионовых. Сергей смутно помнил, что был единственным ребенком в семье. Самый любимый, красивый, единственный. Весь мир вокруг него. Все было прекрасно, пока... в автомобиль, где ехали родители маленького Сергея, не влетел КАМАЗ. Пьяный водитель не заметил, что движется по встречной полосе. Родительский автомобиль сложился гармошкой, оставив жизнь лишь мальчугану. После аварии, когда встал вопрос об усыновлении, как оказалось, маленький Сережа действительно остался один, лишенный всего кроме фамилии.

Потому с детства чернявый парнишка мог надеяться лишь на себя, подмечая все детали замкнутого мирка, в котором оказался заперт на долгие годы и от всего сердца мечтая о приключениях в мире за пределами больницы.

Сергей чувствовал себя не таким, как все, но объяснить этого не мог. Кому было дело до его почти реальных снов? Любые вопросы натыкались на стену непонимания, отмашки. Никто не собирался утешать и жалеть. К больничному оборванцу относились как к мухе, что летает и докучает всем вокруг.

Корпионов понимал, что помощи ждать неоткуда, давно смирился с тем, что каждый день пациентов навещают родные и близкие, а его никто никогда. Постепенно мальчик привык к постоянному одиночеству среди больничной суеты. Одиночеству и почти постоянному чувству голода.

На вчерашнем обходе врачей Сергей узнал, что вскоре переводится в детский дом. По решению консилиума докторов он больше не мог занимать койко-место, и считался вылечен от всех тяжелых болезней раз и навсегда. Иммунитет обещал восстановится. Со временем.

Впервые получив для себя эту новость, Сергей испугался. Никогда ранее он не думал о переезде из больницы. Мечтал - да, но чтобы так сразу - страшно. Если детдом то место, о котором он много раз слышал от мальчишек, которых направляли оттуда на лечение, то попадать в этот самый дом совсем не хотелось. Не на день, не на неделю - там придется жить до совершеннолетия. Двенадцать лет в месте, о котором с ужасом рассказывали пациенты. Двенадцать лет в месте, которое еще хуже больницы.

- Надо бежать, - услышало отражение в зеркале шепот пациента. Он сам испугался сказанных слов. - Бежать, - вновь прошептали обветренные губы, которые шелушились совсем не от ветра.

Сергей уныло посмотрел на свои тапки. Пусть на улице и теплые весенние денечки, но в такой обуви далеко не убежишь. Даже забор не перелезть.

- Отойди, шпендик, - раздался голос над ухом, и весомая рука оттолкнула от умывальника.

Десятилетний новенький. Только вчера положили в отделение, а ведет себя как король. Прикидывается новым "боссом". Надо его проучить!

Сергей набрал в ладошки воды и приготовился. Пусть не зазнается.

Новоявленный босс, стоя за спиной, попытался пнуть упрямого малолетку, отодвинуть от умывальника, но широким замахом захватил лишь воздух. Враг извернулся, подбросил воду над громилой и по закону гравитации холодный душ душистой хлорки обрушился на голову и потек за шиворот новенькому.

Корпионов, победно улыбаясь, пулей вылетел в коридор, хлопнув дверью до грохота стекла. Вся палата взорвалась смехом от крика новенького. Он врезался в закрытую дверь и, чертыхаясь, дернул ее на себя, спеша догнать. За это время Сергей успел отбежать на приличное расстояние. Взял форсаж, разгоняясь до максимальных способностей тапочек. Бежал, пока за спиной не послышались проклятья, и тапочки не слетали с ног - вышло тридцать метров.

Шлепая босыми ступнями по холодному полу, остановленный спринтер подошел к медсестре.

- Корпионов! Опять ты? Будешь на посту полдня по стойке "смирно" стоять, пока я домой не уйду! - Заверила она.

Сколько раз он слышал одни и те