- Нет, эти люди тебе ни к чему. Ты же не пробовала человеческой крови. Мяса от мишки тебе теперь на две недели. Ступай, пируй. А то мелочь растащит самые лакомые куски. - И Скорпион отдал волевой посыл за людьми не ходить. Жить захотят - сами дорогу найдут.
Тигрица, лизнув теплым языком руку, скользнула обратно в кусты. Не любила открытых пространств. Скорпион, вскоре потеряв из виду и кончик хвостика, вернулся к трофеям. Те на солнце начинали отдавать душком. Нарвал в мешок травы, переложил вместе с лапами, рогами, копытами и шкурами. Рысь знает, что с ними делать. Тысячи рецептов в голове от деда остались. Куда там китайцам с их многотысячелетней медициной. Знахарство родов белой расы побогаче будет. Единственное, что брат бы никогда не собирал эти трофеи с живых особей.
Взвалив мешок на плечо, обнаженный защитник леса повернулся к осиротевшему вездеходу.
- е-мое, с тобой мне-то что делать? Рысь не одобрит, если вернусь домой на танке. Все огороды же ему перетопчу. - Подошел, постучал по броне. Крепкий. - Хотя... как еще успеть к завтраку? Владлена уже заждалась.
Запрыгнул на бронник, положил мешок и нырнул в люк. Управление не сложное. Жалко, что все прокурено. В голове еще остались уроки управления не только автомобилей и мотоциклов, но и БТРов, танков, отчасти самолетов. Но за штурвалы самолетов и в вертолет не сел бы так сразу. Детали забываются в связи с отсутствием летной практики, а ошибаться нельзя - гравитация не простит. А на броннике посреди леса ошибайся - не хочу. Кто заметит? Разве что покореженный лес.
"По-крайней мере, на танке будет оправдание за оставленную у водопада рубаху с кроссовками", - ухмыльнулся Сергий, включая мотор. Рвать девственную землю гусеницами у водопада совсем не хотелось. Рубаху заберет потом.
"И надеюсь ГЛОНАСС и GPS нет дела до вездехода в глуши тайги, мачок не стоит. На крайний случай, под деревьями не заметят. А потом купол не даст заметить. Поехали!"
Не каждый день лес собирает, а не отдает трофеи".
Глава 2
- Дела давно минувших дней -Около пяти лет назад.
Нью-Йорк.
Гром разрывал небо. Молнии пугали все живое. Стихия лютовала над городом, заставляя носиться толпы жителей в страхе перед неизведанным. Воспитанные на постоянных примерах ежемесячных Концов Света, люди бросались в панику, насилие и мародерство. Синдром толпы уносил жизней больше, чем разрушения. Разум отступал перед общим мнением. Страхи вырывались наружу и сметали все подобно торнадо.
Лера упала на колени, хватая Леопарда за штаны. Секира с чмоканьем отвалилась от пронзенной груди и звякнула о мрамор. Просто острый кусок железа, напитый кровью, удовлетворенный боем. Железо, созданное неизвестным кузнецом с одной лишь целью - убивать, забирать жизнь.
Прекрасное лицо словно очнувшейся от долгого сна Валерии с немногочисленными веснушками исказилось непониманием. По губам потекли алые капли. В освобожденных глазах мелькнула человеческая искра. Та самая, которую так тщетно пытался разглядеть Скорпион перед прыжком в окно.
Мелькнула и погасла, незамеченная желтыми глазами Леопарда.
Мелькнула и погасла, утонув во мраке страха и боли. Обоюдном страхе. Семы и Леры. Страхе совершенного.
Леопард отступил. Сема больше не смотрел на ту, которая под ногами. Взгляд шел над Лерой, в окно. На опаленные "метеоритом" небоскребы, на черные клубни туч и ослепляющие вспышки молний. Стихия разрывала мир, гоняла по небу бесов. Словно бестии кружили над людьми, играя с их страхами. По щекам бежали крупные слезы. Они смешивались с кровоподтеками на скулах, щипали кожу, свисали с подбородка и тяжелыми каплями падали на застывшее лицо рыжей... уже не бестии, но просто девчушки, которая так не вовремя допустила ошибку.
Всего одну ошибку, за которую пришлось платить слишком дорогую цену.
Ее лик разгладился, вновь приобретя чуть вздорное, светлое выражение. Спокойное, каким может сделать его только смерть. И если бы не потухшая искра в застывших глазах, можно было подумать, что она просто задумалась, витая в отдаленных мечтах среди далеких, невесомых облаков. Мечтает, забыв о том, что мечты не сбываются. Только намерения. И ее намерение так не вовремя совпало с намерением Эмиссара. Зазвучало в унисон.
Тотем леопарда торжествующе забегал по телу, выискивая на предплечье Семы новое место для ночлега. Зрачки окровавленного блондина посветлели. Моргнув, на мир вновь смотрели голубые, как светлое небо, глаза.
Глаза без радости и жизни.Все светлое из жизни ушло.Опустив взгляд вниз, Сема, не чувствуя пальцев, провел рукой по лицу Леры. Веки освобожденной покорно опустились. С ними опустилась и некая завеса на него самого. Черная, злая и холодная, как зимняя ночь в лесу.
- Любовь и красота такие же враги человека, как холод и смерть, - не своим голосом обронил Сема и, подхватив Леру за плечи, поставил на ноги. Поставил у мраморной вмятины в полу. Той самой, что была последним шагом Скорпиона.
"Брат умер - его нет больше в этом мире. Пропали все известные нити связи", - подумал Сема, и руки отпустили ее тело.
Мгновение постояв, тело Валерии наклонилось назад и, чуть распустив руки, освобождено полетело вниз, в свободный полет высоты.
Птица, ощутившая свободу за миг до смерти.
Молния запечатлела в мозгу Семы на всю оставшуюся жизнь белое лицо, чуть вздернутый носик и капли крови, падающие медленнее тела. Они были легче и не успевали за ним, потому казалось, что падают вверх.
Лера после очередной вспышки молнии растворилась во тьме, и кто-то схватил Сему за волосы, откидывая от окна, чтобы не шагнул следом.
Рыжая пропала из виду, отделяя от Семы и прошлого мира, казалось, навсегда.
Полет девы продолжался недолго, как и вездесущая тьма. Толчок, рывок и Лера открыла глаза в царстве тепла и света. Чернявый ангел с пронзительно-темными очами молча смотрел на нее.
Вначале он показался ей Скорпионом, но у любимого волосы были длиннее и вьющимися, а глаза зелеными. И лицо запоминалось. Лик же темного ангела запомнить она не могла, сколько не смотрела. Стоило прикрыть глаза, и на разум находила пелена забвения. Опустишь веки и не можешь запомнить ни одной черты.
Совсем невозможно было определить настроение спасителя. То ли рад, то ли горд, то ли добр, то ли зол. Он был всем и ничем. Существовал и нет. В глазах невозможно было прочесть ничего.
Совсем ничего!
Ничего не выражало и лицо, которое, порой расплываясь в дымке или легком тумане, исчезало, появлялось вновь. Что за быстро сменяющий картинки мир? Кто ускорил время?
Боль терзала тело, выворачивая наизнанку. Нестерпимые муки в груди прекращались лишь на тот миг, когда холодная длань ангела касалась лба. Тогда боль в спешке отступала, и разум прояснялся. И краем глаза Валерия отмечала, что этот