Лилит, Перун и Миромир появились в один момент, вспыхнув чередой светлых ощущений еще за мгновения до физического появления.

Лилит первой проявив действие, схватила за кудрявые волосы Переплута, гневно прокричав над самым ухом:

- Сколько раз я еще должна сказать тебе «нет», чтобы ты, наконец, смирился?! Твоя настырность неуместна и грозит потерей головы! Откажись от своего желания или оно погубит тебя!!!

Миромир тем временем схватил за шею Морока. Согнутый локоть прессом сплющил богу гортань, придавил «замком» позвонки, но это было не более, чем легким дискомфортом. Любая другая шея затрещала бы под рукой рыжего полубога, но Морок лишь ощутил неудобство, не более.

- Я так же помогал Гераклу[2]. Что с того? Жалеешь, что в хроники не под тем именем занесли? А, Аид? – Обратился Миромир к старому врагу.

 Перун же вознес над головой Велеса топор, лезвие из черного булата едва-едва коснулось пышной шевелюры бога – предупреждение. Но волосы опалило, и почернела кожа на месте прикосновения, ощущая разряды силового оружия.

 - Я наречен его покровителем. Не было такого, чтобы родные боги людьми менялись. Потомки – не игрушки, - раздались слова того, кого в последнюю тысячу лет называли Ильей Пророком.

 Мар повернулся, ожидая запоздалое появление Меченого, своего извечного оппонента, но этот полубог никогда не отличался предсказуемостью и не торопился показывать своего участия в столкновении намерений. За сотни встреч ни один из богов и полубогов так и не понял явных действий Меча.

Определить, что в следующий раз выкинет сын Миромира и Лилит не могли и родители. Вот и в этот раз Меченый оставался за кулисами столкновения, то ли наблюдая за процессом, то ли игнорируя его.

 - Да ты один-то не удержишь! – Рявкнул Родослав и расправил плечи, скидывая магический пресс. После той тяжести, что ощущал, мир казался необыкновенно легким, движения воздушными, и все вокруг хлипким, хрупким. Голос рычал силой!

Мара как бревном в грудь ударило. Весь сброшенный синеглазым кокон давления достался ему ответкой. Пролетев десятки метров, бледный бог ударился спиной о дерево, ломая массивный ствол как картонку. Синеглазый тут же от души добавил и от себя ответ, надолго вышивая дух из бога.

Четыре действия произошли в один момент… 

 Морок зашипел, не собираясь лезть в равную по силам драку:

 - Миромир, Родослав, Лилит, я не пойму. То вы, как кошки с собаками деретесь, то стеной друг за друга стоите. Не подскажете, какое время нам выбрать, когда вы снова грызться вздумаете? 

 - То не твоего ума дело. Чужая семья потемки. А сам не сообразишь – мозгами туговат, - ответил за всех рыжий как угасающий огонь Миромир. – Стоило ли лезть, чтобы шишки на лбу собирать? 

 Велес топнул, и земля до шеи поглотила Перуна, лишив движений. Ее руки вдруг просто оплели бога, и осталась торчать на поверхности одна голова. Родослав и Миромир так же воочию ощутили на себе зубы земли, попав в плен. Поцелуй этой земли был холоден и неприятен после просьбы Велеса. Совсем не как породившая всех Мать. Скорее чужая мачеха, злая и жестокая в чужим детям. 

 - Велес, прекрати. Прокляну! – Взвизгнула Лилит, одна из всех отпрыгивая от голодного земляного зева. На следующем прыжке подхватила ребенка.

Скорпион зажмурил глаза, ожидая падения после прыжка, но его не последовало. Лилит застыла в воздухе, презрев закон гравитации одной лишь силой своего духа.

 - Как смеешь ты обрушивать проклятие на голову создавшего тебя? – Хохотнул волохатый и погрузился в заклинание. Нити его были быстрее левитации Лилит и коснулись ее тот же момент. – Как вновь обронишь ты слово, так потеряешь все силы свои и обретешь смерть на земле. Ибо станешь смертной! – Сплел нерушимую нить судьбы Велес, вкладывая в нее все доступные силы на заклятье.

Он знал генетический код первой сотворенной женщины, ибо сам был его кодировщиком и сломать новые перекодеровщики, взращенные Лилит за долгие годы от создателя, не предстояло труда. Невозможно перезаписать матрицу Изначального, только изменить внешне, мутировать, развить. Или уничтожить. 

 Судя по перекошенным лицам Переплута, Морока и Мара, откат Воздействия они поделили между собой. Лазейка, используемая Велесом для обхода магических откатов в Заповедное время, оказалась слишком узка для подобного «широкого» заклинания. Боль и слабость накрыла всех одинаково. Лишь по изуродованному, заросшему лицу Волохатого невозможно было определить эмоции. Насколько себя помнил Родослав, оно всегда кривилось если не в раздражении, то в гневе.

 Все резко ощутили стороннее присутствие. Последнее действующее лицо заняло положенное место на арене сражений, явив миру свои намеренья.

 - Примешь ты смерть свою, Велес, от совместных усилий Аватара, Отшельника и полубога, - сделал ответный ход Меченый, появившись возле Лилит и маленького Сережи. – Жди, мохнатый. Отольются тебе слезы родов твоих. И вера земляных[3] не спасет, не укроет и располовиненный эгрегор рабский слабеющий. Декодирована будет и Кааба[4]. Все ножки этого трона потеряешь. Он тебя и задавит. Ибо давно пусты они, не отображают сути.

Заклятье Велеса совсем лишило Лилит сил, та слабо разжала руки. Ребенок перекочевал в руки древнего брата по матери. Сережа противиться не стал, во все глаза рассматривая человека в черном. Он видел его впервые, но словно ощущал, что ни какой опасности от него не исходит.

- Я заберу ребенка, - продолжил Меченый. - И никто из вас о нем больше не услышит. Так разногласия меж нами забудутся, и молодой побег будет расти на земле вдали от всех наших интриг и семейных разногласий.

Меч поудобнее подхватил малолетнего Сергея на руки, повернулся к родителям, продолжив:

- Родослав, Лилит, вам придется оставить его одного. След любого из нас слишком заметен. Не эти четверо (Меч обвел взглядом Велеса, Мара, Переплута и Морока), так кто другой прилетит на мед со своей ложкой. Так что смиритесь с неизбежным, или потеряете его потенциал в тот день, когда каждый из нас не успеет раскидать круг пресса подле одного из родителей. Смиритесь с добровольной потерей или потеряете навсегда, - без тени эмоций, как и многие сотни лет до этого, закончил Меченый и посмотрел на приходящую в себя мать, на лице которой проскользнула цела гамма эмоций от гнева до боли.

 Но лишь молчаливо кивнула Лилит, приблизившись и обнимая ребенка и сына в последний раз.

 - Да будет так, - тяжело обронил Родослав за обоих, обреченный отныне говорить за себя и за Лилит.

 - Но я исполню свое обещание, Родослав, - донеслось от Перуна, скидывающего с себя, как старую шкуру змея по весне, оковы земли. – Я защищу его в тот момент, когда никто не увидит угрозы. Это мое слово!

 Запомнил синеглазый полубог