Позабыв о Паяцевом замке, Ганос внимательно смотрел на потрёпанный город внизу и на следы беспорядков, прокатившихся по его беднейшему кварталу. Паяцев замок стоял на самом верху утёса. На Вершину вела виляющая лестница, высеченная в известняковом склоне. До города отсюда было саженей восемьдесят, а то и больше — да ещё шесть саженей замковой стены. Мышиный квартал расположился у внутренней границы города — запутанный лабиринт лачуг и разросшихся надстроек, который рассекала напополам пробивавшаяся к гавани илистая речушка. Поскольку между наблюдательным постом Ганоса и беспорядками лежал практически весь Малаз, мальчик не мог рассмотреть почти ничего, кроме толстых столбов чёрного дыма.
Солнце еще стояло в зените, но яркие вспышки и рокочущий грохот боевой магии превращали полдень в тёмные и густые сумерки.
Позвякивая доспехами, на стену рядом с ним вышел солдат, положил прикрытую наручем руку на парапет, и ножны его длинного меча царапнули камень.
— Радуешься, что сам — благородных кровей, да? — спросил солдат, направив взгляд своих серых глаз на тлевший внизу город.
Мальчик внимательно осмотрел солдата. Он уже знал все полковые формы Имперской армии, и этот человек был офицером Второй — элитной, личной гвардии Императора. На тёмно-сером плаще красовалась серебряная фибула: каменный мост, освещённый рубиновыми языками пламени. «Мостожог».
Важные военные и гражданские чины Империи часто наведывались в Паяцев замок. Остров Малаз оставался важнейшим портом, особенно теперь, когда на юге началась Корельская война. Ганос таких уже навидался — и здесь, и в столице, в Унте.
— Так это правда? — храбро спросил Ганос.
— Что правда?
— Первый Меч Империи. Дассем Ультор. Нам в столице рассказали как раз перед отъездом. Он умер. Это правда? Дассем погиб?
Человек вздрогнул, но не отвёл глаз от Мышиного квартала.
— На то и война, — вполголоса пробормотал он, будто говорил сам с собой.
— Вы же из Второй армии. Я думал, Вторая должна быть с ним, в Семи Городах. У Й'Гхатана…
— Худов дух! Они до сих пор ищут его тело прямо в горячих развалинах проклятого города, а тут ты, сын торговца, за три тысячи лиг от Семи Городов знаешь то, что положено знать лишь немногим. — Он так и не повернулся. — Не знаю, откуда эти сведения, но послушай мой совет: держи их при себе.
Ганос пожал плечами:
— Говорят, он предал одного из богов.
Вот теперь солдат обернулся. Его лицо покрывали шрамы, а челюсть и левую щёку уродовал ожог. Но несмотря на это, солдат выглядел слишком молодым для командира.
— Извлеки из этого урок, сынок.
— Какой урок?
— Каждое твоё решение может изменить мир. Лучшая жизнь — та, которую боги не замечают. Хочешь жить свободным, мальчик, — живи тихо.
— Я хочу стать солдатом. Героем!
— Подрастёшь — перехочешь.
Флюгер заскрипел, когда порыв ветра из гавани разогнал завесу дыма. Теперь Ганос чуял запах гниющей рыбы и вечную портовую вонь человечества.
К командиру подошёл другой «мостожог»; за спиной у него была привязана сломанная, обугленная скрипка. Он был жилист и очень молод — всего на несколько лет старше Ганоса, которому едва сравнялось двенадцать. Его лицо и внешнюю сторону кистей покрывали странные оспины, а поверх грязной, видавшей виды формы он носил дикую смесь заморских доспехов и знаков отличия. У бедра висел короткий меч в треснувших деревянных ножнах. Пришедший с лёгкой непосредственностью старого приятеля прислонился к мерлону рядом с первым солдатом.
— Дурно пахнет, когда колдуны пугаются, — заметил он. — Они там теряют контроль. Разве нужен был целый взвод магов, чтобы выкурить парочку свечных ведьм?
Командир вздохнул.
— Я думал, может, они там возьмут себя в руки.
Солдат хмыкнул.
— Они все зелёные, непроверенные. Это многих из них навсегда изуродует. К тому же, — добавил он, — некоторые там исполняют чужие приказы.
— Это только подозрения.
— Так вот они, доказательства, — возразил второй. — В Мышатнике.
— Может, и так.
— Опять всех защищаешь? — спросил солдат. — Стерва говорит, это твоя самая большая слабость.
— О Стерве пусть у Императора голова болит, не у меня.
В ответ солдат снова хмыкнул.
— Может у всех нас скоро заболеть.
Командир молча повернулся и внимательно посмотрел на своего спутника. Тот пожал плечами.
— Просто чувство такое. Она же новое имя взяла, знаешь? Ласиин.
— Ласиин?
— Напанское словечко. Значит…
— Я знаю, что это значит.
— Надеюсь, Император тоже знает.
— Это значит «Хозяйка престола», — сказал Ганос.
Оба солдата уставились на него.
Ветер снова переменился и заставил железного демона стонать на пике — теперь в воздухе воцарился запах холодного камня самого замка.
— Мой учитель — напанец. — объяснил Ганос.
У них за спиной раздался новый голос — женский, властный и холодный:
— Командир!
Оба солдата повернулись, но без особой спешки. Командир сказал своему спутнику:
— Новой роте там внизу явно нужна помощь. Пошли Дуджека с одним крылом и найди сапёров, чтобы удержать пожары — не дело, чтобы весь город выгорел дотла.
Солдат кивнул и зашагал прочь, не удостоив женщину и взглядом.
Она и два её телохранителя стояли рядом с дверьми квадратной башни цитадели. Тёмная синеватая кожа выдавала в ней напанку, но в остальном в этой женщине не было ничего примечательного. Её балахон покрывали пятна соли, бесцветные волосы были по-солдатски коротко острижены, а черты лица казались неприметными. Но при виде её телохранителей Ганос вздрогнул. Они стояли по обе стороны от неё: высокие, затянутые в чёрное, кисти — в рукавах, лица прикрыты капюшонами. Ганос никогда раньше не видел Когтей, но сразу понял, что перед ним аколиты этого ордена. Значит, сама женщина — …
— Это твой бардак, Стерва, — сказал командир. — Кажется, мне придётся за тобой убирать.
Ганоса потрясло то, что в его голосе не прозвучало и намёка на страх — там был почти вызов. Стерва создала Когтей и сделала их силой, соперничать с которой мог только сам Император.
— Это уже не моё имя, командир.
Он поморщился.
— Говорят, что так. Ты, видимо, уверенно себя чувствуешь в отсутствие Императора. Не только он помнит тебя всего лишь служанкой в Старом квартале. Я так понимаю, благодарность уже давно испарилась.
По лицу женщины невозможно было понять, задели ли её слова солдата.
— Задача была простая, — сказала она. — Кажется, твои новые офицеры не способны с ней справиться.
— Дело вышло из-под контроля, — ответил командир. — Они неопытные…
— Не моя забота, — отрезала она. — И я не очень-то разочарована. Потеря контроля станет особым уроком для тех, кто противостоит нам.
— «Противостоит»? Горстка слабеньких ведьм, которые торгуют своими посредственными умениями, — и какая же у них