Как у большинства кинозвезд — не говоря уже о прохожих-мужчинах, которые этим кинозвездам подражают, — на щеках и подбородке Кена Хоффа виднеется скудная поросль, будто он три или четыре утра подряд забывал побриться. Хоффу это совершенно не к лицу, потому что он рыжий. Щетина не делает его крутым мачо, скорее он выглядит так, будто обгорел на солнце.

Они садятся на улице, под тентом кафе «Место под солнцем» — на углу Мейн-стрит и Корт-стрит. Вероятно, по будням здесь бывает людно, но субботним днем внутри почти никого, а снаружи и вовсе безлюдно. Все столики в их распоряжении.

Хоффу на вид лет пятьдесят или, может, сорок пять, если половину из них он провел в загуле. Он пьет вино. Билли заказывает диетическую содовую. Вряд ли Хофф работает на Ника — ведь тот из Вегаса. Впрочем, наш пострел везде поспел и промышляет не только на западе. Ник Маджарян и Кен Хофф могут быть как-то связаны, но с тем же успехом Хоффа мог прислать тот, кто платит Билли за работу. При условии, что он за эту работу возьмется.

— Вон то здание через дорогу принадлежит мне, — говорит Хофф. — Всего двадцать два этажа, но в Ред-Блаффе оно второе по высоте. Станет третьим, когда достроят тридцатиэтажный «Хиггинс-центр» с торговым комплексом. Там я только долю прикупил, а эта крошка моя целиком. Все смеялись над Трампом, когда он обещал поднять экономику, а он взял — и поднял. Еще как поднял.

Билли плевать на Трампа и его экономику, но офисное здание он осматривает с профессиональным интересом. Похоже, отсюда ему и предстоит стрелять. «Башня Джерарда». «Башня» — слишком громкое название для двадцатидвухэтажной коробки, но, наверное, жителям городка, застроенного кирпичными домиками, оно действительно кажется башней. На ухоженном зеленом газоне стоит табличка: «АРЕНДА ОФИСОВ И АПАРТАМЕНТОВ КЛАССА ЛЮКС», внизу указан номер телефона. Табличка тут явно давно.

— Сдается не так хорошо, как я ожидал, — говорит Хофф. — Экономика на подъеме, у людей деньги уже из жопы лезут, а две тысячи двадцатый обещает быть еще лучше, но нынче все в Интернете, Билли… Можно называть вас Билли?

— Конечно.

— В общем, я в этом году слегка на мели, особенно с тех пор, как раскошелился на Дабл-ю-дабл-ю-и, но, черт возьми, три дочерних канала — как я мог от такого отказаться?

Билли понятия не имеет, о чем речь. Может, о профессиональном рестлинге? Или о шоу «Монстр-трак джем», которое рекламируют по телевизору? Хофф явно полагает, что Билли должен быть в курсе, и потому он со знающим видом кивает.

— Местные толстосумы думают, что я давно в минусе, но экономика у нас на подъеме, верно? Куй железо, пока горячо. Чтобы заработать, надо сперва потратить, так?

— Ага.

— Вот-вот. Так что я кручусь, как могу. Знаете, у меня нюх на хорошие проекты. Вот и это дело, чую, верное. Да, риски есть, но что поделать. К тому же Ник меня уверяет, что если вас заметут — не заметут, конечно, но мало ли, — вы будете держать язык за зубами.

— Да. Буду. — Билли еще ни разу не заметали, и в его планы это не входит.

— Кодекс чести, все дела.

— Ага. — Кажется, Кен Хофф насмотрелся боевиков. И часть их, несомненно, была из категории «последнее дело». Скорей бы уже переходил к сути. Здесь жарко, даже под тентом. Жарко и влажно. Птичий климат, думает Билли, но, наверное, птицам здесь тоже не очень.

— Я для вас подготовил отличный угловой офис на пятом этаже, — говорит Хофф. — Три комнаты: кабинет, приемная, мини-кухня. Мини-кухня, каково, а? В общем, долго можно в засаде просидеть. Тепло, светло — сиди не хочу. Я пальцем окна показывать не буду, но вы ведь умеете считать до пяти?

Ага, думает Билли, а еще я умею одновременно шагать и жевать жвачку.

Здание прямоугольное — обыкновенная коробка из стекла и бетона, — поэтому на пятом этаже есть два угловых офиса, но нетрудно догадаться, какой именно ему приготовил Хофф: тот, что слева. Из окна по диагонали видно Корт-стрит, улицу длиной всего в два квартала, на которой находится внушительное здание окружного суда из серого гранита: диагональ упирается прямо в его ступени (по ней полетит пуля, если Билли примет заказ). Ступени, которых не меньше двадцати, ведут на просторную площадку со статуей богини правосудия посередине: глаза завязаны, в руках весы. Среди множества фактов, о которых Билли никогда не расскажет Кену Хоффу, есть, например, такой: богиня правосудия — это богиня Юстиция, придуманная, по сути, императором Августом.

Билли вновь поднимает взгляд на угловой офис пятого этажа и мысленно проводит диагональ. Навскидку здесь — от окна до ступеней перед зданием суда — ярдов пятьсот. Такой выстрел он сможет произвести даже при сильном ветре. Разумеется, если инструмент будет подходящий.

— Что вы для меня приготовили, мистер Хофф?

— А? — На мгновение Хофф включает собственное «тупое я».

Билли поясняет вопрос жестом: сгибает указательный палец правой руки. Это могло бы означать «иди сюда», но в данном случае смысл другой.

— Ах да! Конечно! Вы же просили. — Он оглядывается по сторонам, никого не замечает, но добавляет уже тише: — «Ремингтон-семьсот».

— «Эм-двадцать четыре». — Это ее армейский индекс.

— «Эм»?.. — Хофф лезет в задний карман брюк, достает бумажник и роется в нем. Находит клочок бумаги и смотрит на него. — «Эм-двадцать четыре», точно.

Он уже хочет спрятать записку обратно в бумажник, но Билли протягивает руку.

Хофф отдает листок, и Билли прячет его в свой карман. Позже — еще до встречи с Ником — он смоет его в унитаз гостиничного номера. Записывать ничего нельзя. Как бы этот Хофф не натворил дел.

— Оптика?

— Э-э?

— Прицел какой?

Хофф краснеет.

— Какой вы просили.

— Он у вас тоже записан?

— На той же бумажке.

— Хорошо.

— Э-э… инструмент лежит в…

— Мне это знать ни к чему. Я еще даже не решил, берусь за дело или нет. — Вообще-то Билли решил. — Здание охраняется?

— Ну да. Конечно.

Очередной вопрос «тупого я».

— Если я соглашусь, то инструмент поднимать