– Что-то ты нос повесил, Томми! – воскликнул Флегг. На сей раз капюшон его был откинут, и он выглядел почти нормально.

Почти.

Томми и впрямь было не по себе. Он пережил долгий обед, в течение которого отец в самых лестных выражениях хвалил Питера за успехи в геометрии и навигации. Сам Роланд в этом ничего не понимал. Он знал, что у треугольника три стороны, а у квадрата четыре; что, заблудившись в лесу, можно найти выход по Древней Звезде. На этом его знания кончались, да и знания Томаса тоже, поэтому Томасу и было так плохо за обедом. Кроме того, мясо было как раз таким, какое любил отец, – непрожаренным, с кровью, – а от мяса с кровью Томаса всегда тошнило.

– Обед не улегся в желудке, вот и все, – сказал он.

– Ладно, я знаю кое-что, что тебя развеселит, – заявил Флегг. – Покажу тебе один секрет замка.

Томас играл с большим длинноногим жуком. Он посадил его на стол и окружил учебниками, передвигая их, когда озабоченно жужжащий жук пытался выползти.

– Я устал, – сказал Томас, и это была правда. Он всегда уставал, когда слышал, как хвалят Питера.

– Тебе обязательно понравится. – Тон Флегга был заискивающим… но и немного угрожающим.

Томас в сомнении взглянул на него:

– А там нет летучих мышей?

Флегг весело рассмеялся, но от этого смеха по спине у Томаса пробежали мурашки. Чародей хлопнул Томаса по спине:

– Никаких мышей! Тепло и светло! И ты сможешь подглядеть за своим отцом, Томми.

Томас знал, что подглядывать – это почти то же самое, что шпионить, а шпионить нехорошо, но соблазн был слишком велик, и когда жук в очередной раз попытался сбежать, он не стал его ловить.

– Ладно, – согласился он, – но чтобы никаких летучих мышей.

Флегг обнял его за плечи:

– Никаких, Томми. И еще – ты не только увидишь отца, но сможешь наблюдать за ним глазами его самого большого трофея.

Глаза Томаса вспыхнули интересом. Рыбка попалась на крючок.

Флегг повел его по лабиринту коридоров, в которых вы, да и я, тут же заблудились бы, но Томас находил дорогу так же легко, как вы в своей спальне, – во всяком случае, пока его вел Флегг.

Они почти дошли до покоев короля, когда Флегг вдруг открыл какую-то дверцу, которую Томас никогда раньше не видел. Конечно, она всегда была здесь, но в таких больших и древних замках двери, а порой и целые крылья здания часто становятся тусклыми.

Проход был очень узким. Служанка со стопкой простыней так испугалась, встретив в этом каменном горле королевского чародея, что прижалась к стене и с радостью просочилась бы сквозь камень, если бы могла. Томас чуть не рассмеялся – иногда с Флеггом он чувствовал себя более уверенно. Больше им никто не встретился.

Откуда-то снизу донесся собачий лай, что позволило Томасу догадаться, где они находятся. Во дворце жили только охотничьи собаки отца, такие же старые, как и он. Роланд хорошо знал, как ноют от холода старые кости, и распорядился устроить конуры для собак прямо в замке, ярдах в тридцати от своих покоев. Теперь псы лаяли, напоминая, что их пора кормить.

Флегг остановился так внезапно, что Томас едва не налетел на него. Чародей оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что они одни.

– Четвертый камень от пола, – сказал он. – Надави на него. Скорее!

Конечно, это была тайна, а тайны Томас любил. Он быстро отсчитал четыре камня и нажал. Он ожидал какого-нибудь фокуса, но не того, что случилось.

Камень легко углубился дюйма на три, раздался щелчок, и кусок стены отъехал, открыв вертикальный темный проем. Это была вовсе не стена, а огромная потайная дверь. Томас в изумлении открыл рот.

– Быстрее, идиот! – рявкнул Флегг, рванув его за рукав. Он уже не пытался произвести впечатление на Томаса, как обычно, – он был действительно встревожен. – Давай же!

Томас заглянул в темное отверстие, снова вспомнив о летучих мышах. Но один лишь взгляд на Флегга показал ему, что сейчас не время обсуждать этот вопрос.

Он открыл дверь пошире и шагнул в темноту. Флегг последовал за ним, не забыв закрыть за собой вход. Темнота стала полной, но, прежде чем Томас успел что-либо сказать, из указательного пальца Флегга снова брызнула струя голубоватого света.

Томас невольно съежился и вскинул руки.

– Никаких мышей, – усмехнулся Флегг. – Разве я не обещал?

Верно, потолок был очень низким и безо всяких летучих мышей. При свете, струящемся из пальца Флегга, Томас видел весь потайной ход футов двадцати пять длиной, обшитый досками.

Невдалеке по-прежнему глухо лаяли собаки.

– Когда я говорю «быстрее», слушайся. – Флегг нагнулся к Томасу, в полумраке сам похожий на летучую мышь. От чародея исходил неприятный запах каких-то лекарств и сушеных трав. – Ты теперь знаешь про этот ход и можешь им пользоваться, но, если тебя поймают, скажешь, что нашел его сам,