За окном проехал гольф-кар, в котором сидели двое мужчин средних лет, один – в розовых брюках, другой – в зеленых, оба явно с избыточным весом. Скотт подумал, что им бы точно не помешало побольше ходить пешком.
– Скотт? – сказал доктор Боб. – Ты о чем-то задумался?
– Да так, ни о чем, – ответил Скотт. – Когда мы в последний раз играли в теннис, я действительно весил двести сорок. Я знаю, потому что в тот день я таки встал на весы. Решил, что пора сбросить несколько фунтов. А то мне уже не хватало дыхалки под конец третьего сета. Но сегодня утром я весил двести двенадцать фунтов.
Он снова сел на диван рядом со своей курткой (которая вновь зазвенела). Боб пристально посмотрел на него.
– Ты не производишь впечатления человека, весящего двести двенадцать фунтов, Скотт. Уж прости, но ты выглядишь явно потяжелее.
– Но здоровым?
– Да.
– Не больным?
– Нет. По крайней мере с виду, но…
– У вас есть весы? Наверняка есть. Давайте проверим.
Доктор Боб на секунду задумался, не сидит ли проблема Скотта в сером веществе у него в голове. За свою долгую практику Боб не раз сталкивался с неврозами по поводу лишнего веса. И хотя такие неврозы были характерны скорее для женщин, с мужчинами это тоже случалось.
– Ладно, давай проверим. Идем.
Боб провел гостя в кабинет, заставленный книжными шкафами. На одной стене висела анатомическая таблица в рамке, на другой – подборка дипломов. Скотт уставился на пресс– папье, стоявшее на столе между компьютером и принтером. Боб проследил за его взглядом и рассмеялся. Потом схватил череп и бросил Скотту.
– Это не кость, а пластмасса, так что не бойся его уронить. Подарок от старшего внука. Ему тринадцать, самый возраст для безвкусных подарков. Ладно, давай тебя взвесим.
В углу стояли массивные механические весы с двумя гирьками, большой и маленькой, которые нужно было передвигать по шкалам, пока стальной стерженек не придет в равновесие. Эллис похлопал по весам.
– Единственное, что я забрал домой из рабочего кабинета, когда вышел на пенсию: анатомическая таблица и эти весы. «Сека», лучшие медицинские весы из всех существующих. Давний подарок жены. А уж Майра всегда отличалась хорошим вкусом. И никогда не экономила на близких людях.
– Они точные?
– Скажем так: если я взвешу на них двадцатипятифунтовый мешок муки и весы покажут двадцать четыре, я вернусь в магазин и потребую назад деньги. Только сними ботинки, если хочешь получить точный результат. И зачем ты взял куртку?
– Сейчас поймете. – Скотт не стал снимать ботинки. Больше того, он надел куртку, в карманах которой опять что-то звякнуло. И вот так, одетым для улицы, причем для погоды явно похолоднее нынешней, он встал на весы. – Приступим?
С учетом ботинок и куртки Боб отодвинул противовес на отметку в двести пятьдесят фунтов, а потом стал перемещать его назад, сперва ведя, затем легонько подталкивая. Стержень со стрелкой никак не хотел подниматься. Ни на двухстах сорока фунтах, ни на двухстах тридцати, ни на двухстах двадцати. Доктор Боб не понимал, что происходит. Он никогда бы не подумал, что такое возможно. Даже если не принимать во внимание ботинки и куртку, Скотт Кэри на вид был значительно тяжелее. Да, доктор мог ошибиться на пару фунтов, пытаясь определить вес на глаз, но за свою долгую практику он взвесил так много мужчин и женщин с избыточным весом, что просто не мог ошибиться настолько.
Стержень пришел в равновесие на двухстах двенадцати фунтах.
– Чтоб мне провалиться, – сказал доктор Боб. – Надо срочно их перекалибровать.
– Не надо. – Скотт сошел с весов, запустил руки в карманы куртки и достал из каждого по большой горсти монет. – Я много лет копил четвертаки, складывал их в антикварный ночной горшок. Когда Нора ушла, горшок был почти полон. У меня в каждом кармане на пять фунтов мелочи. Может быть, даже больше.
Эллис ничего не сказал. Он лишился дара речи.
– Теперь вам понятно, почему я не хотел обращаться к доктору Адамсу? – Скотт ссыпал весело звякнувшие монеты обратно в карманы.
Эллис нашел в себе силы заговорить:
– Давай уточним. Правильно ли я понимаю… Сегодня ты взвесился дома, и вес был точно такой же?
– До фунта. У меня электронные «Озери». Может быть, не такие хорошие, как ваш агрегат, но я их проверял, и они точные. Теперь смотрите. Обычно я устраиваю стриптиз под бодрую музыку, но поскольку мы с вами не раз видели друг друга в раздевалке спортивного клуба, обойдемся без музыкального сопровождения.
Скотт снял куртку и повесил ее на спинку стула. Потом, опершись о стол доктора Боба сперва одной рукой, затем другой, снял ботинки. Потом – рубашку. Расстегнул ремень на джинсах, снял джинсы и остался в футболке, трусах и носках.
– Можно снять и их тоже, – сказал Скотт, – но они не так много весят. Все самое тяжелое я уже снял. Вот что меня напугало. Эта странность с одеждой. Сейчас вы поймете, почему я не хотел обращаться к лечащему врачу, а хотел поговорить с другом, которому можно доверить секрет. – Скотт показал на одежду, валявшуюся на полу, потом на куртку с карманами, набитыми монетами. – Сколько, по– вашему, все это весит?
– Вместе с монетами? Как минимум четырнадцать фунтов. Может, и все восемнадцать. Хочешь их взвесить?
– Нет, – ответил Скотт.
Он опять встал на весы. Эллису не пришлось передвигать гирьки. Стержень сохранил равновесие на двухстах двенадцати фунтах.
Скотт оделся, и они вернулись в гостиную. Доктор Боб налил им обоим по чуть-чуть «Вудфорд Резерв», и хотя было только десять утра, Скотт не стал отказываться от виски. Он осушил свой бокал одним глотком и почувствовал, как внутри разлилось приятное тепло. Эллис сделал два маленьких глоточка, словно проверяя качество напитка, и залпом допил остальное.
– Так не бывает, – сказал он, поставив на столик пустой стакан.
Скотт кивнул:
– Вот почему я не хотел обращаться к доктору Адамсу.
– Потому что все сведения о пациентах поступают в единую базу данных, – сказал Эллис. – И твой лечащий врач стал бы настаивать на госпитализации, чтобы ты прошел полное медицинское обследование.
Скотт не стал говорить этого вслух, но подумал, что «настаивать» – это еще мягко сказано. В кабинете у доктора Адамса в голове Скотта вертелась фраза «принудительная госпитализация». Вот тогда он и решил держать рот на замке и обратиться за помощью к своему другу, врачу на пенсии.
– С виду ты весишь не меньше двухсот сорока фунтов, – сказал Эллис. – Ты на столько же себя и чувствуешь?
– Не совсем. Я себя чувствовал… э… грузновато, когда действительно весил двести сорок фунтов. Не знаю, есть ли такое слово, но именно так я себя и чувствовал.
– Кажется, есть. Но даже