выслушивать причитания из-за каких-то там потерянных акций. Тодд поднес стаканчик к губам, вдруг рука его замерла. На лице опять засияла улыбка — в ней сквозило восхищение собственной проницательностью. Он протянул стаканчик Дюссандеру.

— Отпейте сначала вы, — сказал он с ехидцей.

Дюссандер вытаращился на него, потом закатил глаза к потолку.

— Gott im Himmel! — Он взял стаканчик, сделал два глотка и вернул его Тодду. — Не задохнулся, как видишь. Не хватаюсь за горло. Никакой горечи во рту. Это молоко, мой мальчик. Мо-ло-ко.

На коробке нарисована улыбающаяся корова.

Тодд пристально понаблюдал за ним,