— Я много слышал о нем, — заметил Вэнс, одобрительно кивая. — Он недавно опубликовал новую версию теории Мая по электродинамике о движущихся телах… Значит, они так и живут втроем — Диллар, Арнессон и девушка?
— Еще в доме есть двое слуг. У Диллара солидные доходы, и отшельниками это семейство никак не назовешь. Их дом, скорее, похож на своеобразный храм математиков, у них образовалось свое общество. У девушки тоже компания, она любит спорт. Я несколько раз бывал у них в доме и постоянно встречал там гостей. Это либо студенты-математики, либо ученые, оккупирующие библиотеку профессора, либо шумная молодежь, весело проводящая свободное время в просторной гостиной.
— А что же Робин?
— Этот принадлежал к компании самого профессора. Уже не слишком молодой господин — ученый, сумевший несколько раз побить рекорды по стрельбе из лука.
— Да, мне это известно. Я встречал его имя в книге об этом виде спорта. Похоже, на нескольких последних чемпионатах мистер Робин действительно добился серьезных успехов. Кроме того, я обратил внимание, что мистер Сперлинг являлся одним из его главных соперников на крупных турнирах. Но неужели и мисс Диллар тоже занимается стрельбой из лука?
— Да, и преуспевает в этом деле. Именно она организовала клуб стрелков в Риверсайде. У них имеется одно стрельбище в доме Сперлинга и еще одно, во дворе дома самого профессора на семьдесят пятой улице. Именно там и погиб Робин.
— Понятно. И, как вы уже говорили, последним его видел Сперлинг. И где же сейчас наш воробышек?
— Не знаю. Незадолго до трагедии он был вместе с Робином, но, когда обнаружили тело, он куда-то исчез. Наверное, у Хита должны быть какие-то сведения о нем.
— Ну, а в чем же вы усмотрели мотив ревности? — поинтересовался Вэнс, прикрыв глаза и с удовольствием покуривая сигару.
Я знал, что такое его поведение означало, что сейчас он полностью сосредоточился на информации, которую намеревался получить от собеседника.
— Профессор Диллар отметил, что Робин и его племянница испытывали привязанность друг к другу. Когда же я спросил его о том, кто такой Сперлинг и каков его статус в доме у профессора, он также сообщил мне, что тот добивался расположения девушки. По телефону я, конечно, не стал уточнять подробностей, но у меня сложилось такое впечатление, что Робин и Сперлинг были самыми настоящими соперниками и Робин в конце концов пострадал.
— Значит, получается, что воробей подстрелил малиновку. — Вэнс покачал головой, выражая таким образом свое сомнение. — Нет, так дело не пойдет. Слишком уж все просто. Да и чересчур подходит под сюжет в стишках. Тут все должно быть гораздо сложнее… Ну, хорошо, а кто же обнаружил тело Робина?
— Сам профессор. Он вышел на небольшой балкон в задней части дома и увидел, что на стрельбище со стрелой в груди лежит Робин. Она попала ему прямо в сердце. Старик спустился вниз по лестнице, хотя ему это стоило больших трудов, ведь он давно страдает подагрой. Когда профессор убедился в том, что Робин мертв, то тут же позвонил мне. Вот, пожалуй, и все, что я могу рассказать.
— Что ж, это все же лучше, чем ничего, — произнес Вэнс, поднявшись с кресла. — Дорогой мой друг, приготовьтесь к тому, что это дело окажется не только странным, но и ужасающим по своей сути. Думаю, что совпадения и несчастные случаи мы можем отвергнуть с самого начала. Вряд ли обстоятельства сами по себе сложились так, что малиновку убил воробей, и не как-нибудь, а с помощью лука и стрелы. Здесь должен быть мотив, и достаточно серьезный. Пойдемте, пора уже навестить и само место преступления, — предложил Фило, двинувшись к двери.
Мы отправились к дому Диллара в машине Маркхэма. Когда мы приехали по нужному адресу, то заметили, что особняк профессора располагается рядом с пятнадцатиэтажным домом, как бы охраняющим его и укрывающим своей тенью.
Особняк Диллара был выстроен из потемневшего от времени известняка в те далекие годы, когда дома возводили на совесть, рассчитывая на то, что они будут служить своим хозяевам веками. От дома веяло стариной и уютом. Трудно было даже представить, что страшное убийство произошло именно здесь. Рядом стояли две припаркованные полицейские машины. На улице толпились ротозеи.
У входа нас встретил пожилой дворецкий и проводил в просторный зал первого этажа, где нас уже поджидал сержант Эрнест Хит и двое его коллег из отдела по расследованию убийств. Увидев Маркхэма, сержант шагнул ему навстречу, и мужчины обменялись дружеским рукопожатием.
— Я рад, что вы здесь, сэр, — начал он. — Это дело мне кажется весьма подозрительным.
В эту секунду Хит заметил Вэнса, замешкавшегося в дверях, и расплылся в дружелюбной улыбке.
— Как поживаете, мистер Вэнс? А я ведь втайне надеялся, что и вы захотите принять участие в расследовании этого дела. Чем же вы занимались все эти дни?
Вэнс протянул ему руку и ответил на приветствие сержанта такой же теплой улыбкой.
— Правда заключается в том, — сказал Фило, — что я пытался восстановить славное имя одного из жителей Афин по имени Менандр. Довольно глупо с моей стороны, вы не находите?
Хит лишь презрительно хмыкнул:
— Ну, если у вас это получается так же лихо, как и со здешними жуликами, вы наверняка добьетесь обвинительного приговора.
Маркхэм почувствовал неуверенность сержанта и счел нужным вступить в беседу.
— Ну, и какие же сложности обнаружились в нашем сегодняшнем деле? — спросил он.
— А я не говорил про сложности, — парировал Хит. — По-моему, птичка практически у нас в клетке. Хотя я вовсе не удовлетворен этим… Черт! Мистер Маркхэм… все это как-то неестественно… Бессмыслица какая-то получается, вот что я вам скажу.
— Мне кажется, я понимаю, о чем вы, — кивнул Маркхэм, бросая на сержанта оценивающий взгляд. — Значит, вы склонны полагать, что Сперлинг все же виновен?
— Разумеется! — тут же подхватил Хит. — Но меня беспокоит не это. Не нравится мне фамилия того парня, которого замочили стрелой… — Он замялся, но все же продолжал: — А вас это не удивляет, сэр?
Маркхэм рассеянно кивнул.
— Похоже, вы тоже не забыли детские считалки, — ответил он и отвернулся.
Вэнс озорно взглянул на Хита:
— Вот вы только что назвали мистера Сперлинга птичкой, сержант. А вам известно, что вы попали в яблочко? Видите ли, «сперлинг» по-немецки значит «воробей». И, если вы помните, как раз воробей и подстрелил малиновку