Кошак проверил мою работу, начав зализывать края стежков, попутно наблюдая за мной. Я же взял ещё мяса и начал его поедать, отбросив всякий этикет и приличия, став похожих на неадертальца. О каком этикете неженок может идти речь, когда ты полностью погружен в себя и природу? Только первобытность, только хардкор!
— Ибрис, — спокойно сказал я, на что смилодон резво поднял голову и посмотрел на меня.
Это было его имя, выгравированное на жетоне ошейника. Там же был и знак рода, но, похоже, бою жетон немного повредился и понять его я не смог.
Теперь вопрос: Что дальше? Оставить его тут и пойти по следам, чтобы выйти на нужного мне зверя? Как вариант, но кошак пришёл сюда мокрым, а значит мог сбить след и хрен знает, где его искать. Радиус поиска может растянуться, а реки в этом месте петляют так, что становятся похожими на змей. Самый простой способ — дать время Ибрису и с его помощью найти место сражения, а там уже выйти на след твари. Вряд ли такой хищник запаривался тем, чтобы не оставлять их.
Я кивнул своим мыслям и решению, забрал высохшую шкуру у входа и, закутавшись в неё, уселся у костра. Сон — удел сильных хищников, а мне подойдёт простая медитация. Тем более, в таком состоянии я смогу среагировать на любую угрозу, если Ибрис решит испытать судьбу.
День сменился вечером, а затем и ночью. Несколько раз я прерывался на то, чтобы пожрать, подкидывая в топку своего желудка всё больше питательным веществ. Тело невозможно построить из ничего, а значит нужно хорошо и много кушать, а уж Эпицентр мясом мне не обделит. С Ибрисом тоже пришлось поделится, заодно и проверить его рану, пусть и не быстро, но заживающую.
По утру, когда солнце только встало, я вышел из пещеры и глубоко вдохнул запах джунглей. Жара стояла неимоверная, но я её почти не чувствовал.
Кошак не спал и внимательно наблюдал за мной, лежа на полу. Сейчас он не боец и чуда за одну ночь не произошло.
— Можешь оставаться тут, — ухмыльнулся я. — Но в углах не гадить.
Договорив, спрыгнул с уступа пещеры и резво побежал в чащу джунглей, чувствуя, как трофейная шкура приятно щекочет спину и плечи. Что-что, а из этого зверя получилась неплохая накидка. Самое то я бы сказал!
Как ожидалось, Ибрис сбросил след твари, и он затерялся. Я попытался его найти, но на берегу реки потерял, а когда преодолел её и вышел на противоположный, ничего не нашёл. Возможно кошак плыл по течению какое-то время, но тогда бы вся его шкура была бы мокрой, а значит он перешёл вброд. Но где?
Попетлял ещё какое-то время в поисках следов, но пусто. Можно было бы по запаху крови в воде найти, но бурный поток унёс её, растворив в себе. Более тщательно искать — трата ещё большего времени, и поэтому я отправился на охоту за мясом. Раз не могу выйти — пока что — на достойную добычу, то примусь за другие экземпляры, которых в Эпицентре полно. И ведь я ещё не углублялся дальше в центр, не говоря уже о Разломах.
От ощущения того, каких тварей там можно найти, моё сердце забилось чаще, а на лице появился хищный оскал.
Охота продолжается, и я выжму из своего пребывания в этом месте максимум!
Глава 13
Обрабатывая мелкие клыки погибшего Смилодона, попутно тренировал контроль стихии Молнии. Задача стояла в неимоверном сжатии стихии в одной точке, проделывая сквозные отверстия в мелких клыках, чтобы затем продеть сквозь них небольшую верёвку. Получится неплохое украшение, но не артефактное, а так — потешить самолюбие. Трофей, причём заслуженный.
Пихнув меня в плечо влажным носом, Ибрис замурчал и положил к моим ногам тушку того, что можно было бы назвать тушканчиком, но с натяжкой. Эта особь была в раза два больше, чем названный зверь.
— Молодец, — не отрываясь от работы, кивнул в сторону места хранения мяса. — Отнеси туда.
За три дня, проведённых в этой пещере, язык он так и не выучил — будь иначе, я бы удивился — а потому все свои слова я старался обозначить внешним действием. Пусть Ибрис не был столь разумен, как человек, но понимал, что конкретно от него нужно. Чувствовалась дрессировка.
Отложив тренировку и будущую заготовку ожерелья в рюкзак, а затем поместив его в ключ, занялся осмотром раны кошака. Стоит сказать, что заживало на нём всё, как на собаке. С моей печатью Регенерации не сравниться, но что-то очень близко.
— Утром выходим на поиск следов, — махнул я в сторону пещеры, затем указал на его рану. — Нужно двигаться дальше. Достойная добыча в окрестностях закончилась.
Надежд на то, что хозяин Ибриса жив я не питал. Слишком много времени по меркам Эпицентра прошло, чтобы раненный мог выжить в таком месте. Да и не думаю, что кошак бросил бы своего хозяина в битве, решив сбежать. Скорее всего он сделал это от безысходности в попытке выжить. Но труп и следы найти стоит, я всё ещё хочу поохотиться на тварь, что оставила моему временному компаньону такую рану.
За эти дни я истребил самых опасных и достойных экземпляров Эпицентра в округе, постоянно расширяя границы угодий, но держа пещеру, как центр. Дошёл до того, что вылавливал водных тварей на живца, убить и попробовав на вкус одного непонятного кальмара, чем-то похожего на то, какого мы встретили с Тихомировым и командой. Мясо у него жесткое и пахнуло илом.
Будто чувствуя настрой и скорый поход, Ибрис не спал ночью, сторожа вход в пещеру. Разлёгся на полу и вроде бы кемарил, но держал ухо востро. Я вновь ограничился медитацией, поддерживая организм и избавляя его от усталости. Хороший сон это не заменяет, но в прошлой жизни я привык не спать сутками напролёт. Так что — переживу.
Эпицентр жил днём и ночью, а одни хищники сменяли других. Не проходило ни одной ночи, чтобы не было слышно рёва и звуков сражений вдалеке, глубже в чаще непроходимых джунглей.
Пещеру мы покинули с первыми лучами солнца, не забыв перекусить — неизвестно, когда в следующий раз удастся поесть. Мясо я не стал готовить в дорогу. Помещать его в рюкзак и