Из дверного проема показалась женская рука и поманила его пальцем.
Он мешкал, вспомнив, как ударил Смерть по мягкой щеке своей тяжелой каменной рукой.
Он подошел к двери, круша в пыль черепа под ногами. Его обуяло непонятное возбуждение, неизвестный, и потому жуткий мужской инстинкт. Если она действительно ждала его, если играла с ним, то пусть встретится с тем, что пробудила. Пусть ощутит на себе его силу.
В темной комнате не было окон. От стен отклеивались обои с рисунком из черепов. В центре возвышалась викторианская кровать с балдахином. Бордовая драпировка спускалась с навеса, увенчанного резными набалдашниками в форме древних змееподобных демонов. Танос подошел к кровати, его шаги гулким эхом разносились по комнате. Склонившись, он поставил на кровать колено и откинул занавес.
Никого. Пусто. Он остался один.
В ярости он вцепился в покрывала и порвал их в клочья. Отодрал кусок занавеса, отломал стойку с набалдашником от навеса, переломил змеиного демона пополам и швырнул его голову в угол.
Опустившись без сил на кровать, Танос попытался навести порядок в мыслях. Словно густой, потусторонний туман, его окутало непонятное ощущение – как лихорадочный сон, как вселенское забытье. Он едва не рассмеялся. Может, это Камни Бесконечности опьянили его?
Вскоре он вернулся к мрачным думам. Смерть покинула его, заманив сюда, в эту комнату, которую он сам обустроил. Интерьер спальни, как и все в этом замке, был данью его любви…
Нет. Не все.
Придвинувшись к краю кровати и откинув остатки занавеса, он уставился на стоящий у стены рядом с дверью массивный платяной шкаф из красного дерева. Его лакированная поверхность была разделена на четыре секции: две узкие дверцы на петлях посередине и две широкие зеркальные панели по бокам.
Танос подошел к шкафу и осмотрел его, будучи уверенным, что не видел его прежде. Он взглянул на свое отражение в зеркале. Его синее с золотом боевое облачение было изорвано, сапоги покрыты слоем грязи. Губа была в крови.
Но он по-прежнему оставался Таносом.
Глядя в зеркало, он уловил движение. Что-то шевельнулось на кровати за спиной. Удивленный, он обернулся. Неужели?..
– Мы должны убить его, – раздался голос.
По спине Таноса пробежали мурашки. Голос принадлежал женщине – но не его возлюбленной. Эта женщина была ниже, ее черные волосы были коротко острижены. Бледное, как у Госпожи Смерти, лицо было заметно более широким и пухлым. Она сидела на краешке кровати, глядя на Таноса до боли знакомыми глазами.
Сказанные ей слова буравили его мозг. Он слышал их прежде; они были его самым ранним воспоминанием. Женщину, что произнесла их много лет назад, держа на руках новорожденное дитя, он тоже узнал.
– Мама? – выдохнул он.
Не сводя с него глаз, женщина кивнула. Отбросив занавесь и обложившись подушками, она уселась поудобнее на сломанной кровати.
Затем она улыбнулась – холодной, снисходительной улыбкой.
– Присядешь рядом?
Ярость вновь охватила Таноса. Он помнил эту улыбочку, помнил отстраненное поведение матери в годы его детства. Вспомнил он и кровавую фантазию о том, как бьется в его руке вырванное из ее груди сердце.
– Хорошо, – прорычал он и подошел к ней, сжимая и разжимая кулаки.
Мать спокойно смотрела на него.
– Причинишь мне вред, – сказала она, – и она никогда больше с тобой не заговорит.
Танос замер.
– Так-то лучше, – мать похлопала ладонью по покрывалу. – Садись, что же ты?
Он оказался в ловушке. Разум вновь окутал призрачный туман.
– Я постою.
– Как хочешь, – мать пожала плечами. – Танос, ну и денек у тебя выдался.
От звука своего имени титан вздрогнул.
– Ты потерпел неудачу, – продолжила мать. – Подвел своих союзников и самого себя, а главное – свою Госпожу. Она очень недовольна.
Танос изо всех сил старался не дрожать, глядя на нее.
– И она прислала тебя?
– Танос, не дуйся. Тебе не идет, – снова раздражающая улыбочка. – Мое маленькое чудовище.
– Моя мать мертва, – сказал он. – Ты – лишь призрак, порождение моего собственного сознания.
Она оглянулась вокруг. Шкаф, разбросанные покрывала, порванные занавеси. Вновь пожала плечами, будто зная что-то, неизвестное ему.
– Зачем ты здесь? – прошипел Танос.
– Чтобы дать тебе еще один шанс.
Он моргнул. Уставился на призрак матери, пытаясь уловить в ее словах очередную насмешку, но в этот раз она была серьезна.
– Я сорву все звезды с небосвода и брошу к ногам моей Госпожи, – сказал он, – лишь бы она приняла мою любовь.
– Как романтично. Но у нее другие мысли на этот счет.
Мать поднялась и прошла мимо Таноса. Она была даже ниже, чем казалось Таносу. Дойдя до стены, она развернулась и жестом подозвала его.
– Узри Шкаф Бесконечности, – сказала она.
Танос шагнул к шкафу из красного дерева.
Его лицо отразилось сразу в обоих зеркалах, напомнив о резных изображениях Смерти у входа в замок.
– Вот ее послание: «Ты еще можешь завоевать ее любовь. Но. Ради этого ты должен отказаться от всего, что тебе дорого».
Танос взглянул на отражение матери.
– Я и так все потерял. Камни, корабль, власть. Все, что имел.
– Камни у тебя отняли. Битвы тоже, считай, что не было, – глаза матери обвиняюще сверлили его. – Если ты хочешь что-то изменить, то должен сначала отречься от своего происхождения, амбиций и силы, данной тебе как титану. Начни все заново.
Танос в раздумьях разглядывал собственное лицо. Отказаться от всего? Отречься от своего происхождения?
– Ты должен перестать быть Таносом, – закончила мать.
– Пуская я соглашусь, – ответил он. – Как мне это сделать? Как смертный, бог, да кто угодно может перестать быть собой?
Призрак матери указал на Шкаф Бесконечности. Дверцы со щелчком открылись, зеркальные панели распахнулись. Внутри Шкафа во тьме бурлили космические энергии. Призрак сунул руку внутрь, поводил ей туда-сюда. Начали формироваться образы, сменяя друг друга, будто кто-то перелистывал страницы космической книги. Появились гуманоиды и другие существа. Суровый, покрытый шрамами скрулльский воин. Высокая, сильная женщина-человек. Гигантский, как луна, живой корабль брудов, бороздящий космический океан.
– В Шкафу Бесконечности можно поменять кожу, – прошептал призрак, – и даже тело.
Танос был заворожен. Перед ним возникла шипящая и царапающаяся человекоподобная кошка, затем – приземистое существо с копытами и парой тонких, змееподобных голов. Крылатое насекомое с сотнями кривых зубов.
– Я должен стать кем-то иным? – спросил Танос.
Призрак кивнул.
Яйцеголовый инопланетянин с серебристыми зеркальными глазами. Вооруженный до зубов фантом. Гигантский кальмар из незапамятных времен.
– Ты, – начал Танос, – ты хочешь, чтобы я начал…
– Она хочет этого.
Титан отвернулся.
– И что потом?
Призрак отступил. Образ матери начал мерцать.
– Мы посмотрим, какой путь ты выберешь.
– Я должен буду завоевать ее любовь?
– Ты должен доказать, что достоин ее.
Впервые в жизни Танос понял, что не знает, как это сделать.
Призрак улыбнулся, будто читая его мысли.
– Ты узнаешь. Или нет.
– Нет, я отказываюсь, – титан помотал головой. – Без власти я никто.
– Это власть делает тебя никем.
Танос повернулся обратно к Шкафу. Перед ним мелькнули образы худого непримечательного гуманоида, хромого коротышки, коренастого работяги с крепкими мозолистыми