— Да! — ответил андроид. — Камера активирована, капитан будет доступен через стандартный час.

— Отлично! Переводи корабль в режим досветовой скорости и ожидай дальнейших приказов, а я пока посмотрю отчёты о полёте и, как только капитан будет готов, я сам сделаю ему доклад.

Андроид, подчиняясь Рогану, согласно кивнул и вернулся к своему обычному делу. Первый помощник Роган встал с кресла и, забрав со стола планшет с отчётами, направился в соседнее помещение.

— Увеличь влажность и температуру. Мне кажется, тут слишком прохладно, — отдал на ходу приказ Роган и покинул мостик.

«Каждый раз одно и тоже, — подумал Роган. — Нужно подправить программу управления температурой мостика, а то всегда холодно после пробуждения».

Можно сказать, что раса Рогана, птолеане — типичные гуманоиды, любители тёплого и влажного воздуха. К сожалению, в режиме полёта как бы ни работали системы корабля, отвечающие за микроклимат, добиться тех же климатических условий, что были на родной планете птолеан, было невозможно. Как ни крути, космос для них слишком холоден. Но, несмотря на эти явные неудобства, раса птолеан славилась тем, что специализировалась на управление космическими кораблями. После присоединения к Торианской империи птолеане утвердились в основном в роли пилотов и команд космических кораблей из-за своей способности, если это требовалось, не спать чуть более чем восемь стандартных галактических суток и при этом не чувствовать никакой усталости. Из-за этой способности их чаще нанимали на суда, занимающиеся перевозками на небольшие расстояния. Со временем почти каждое пятое судно в империи имело команду, частично или даже полностью состоящую из птолеан.

Пока Роган шёл к своей рабочей каюте, чтобы просмотреть отчёты и прийти в себя после сна, он предавался размышлениям на тему микроклимата. Тем временем, системы по всему кораблю «оживали», и включалось то, что не должно было работать, пока команда находилась в стазисе, а сам корабль постепенно замедлял скорость для выхода на досветовой уровень. Уже в ближайший час всё должно было быть готово к смене курса, если таковую одобрит капитан, или, наоборот, к продолжению полёта на прежнем курсе. Команду не будили, потому что пока в этом не было надобности. По этой же самой причине и также по приказу старшего помощника медицинский андроид активировал вторую стазисную камеру, в которой находился капитан. Тому предстояло пройти те же самые процедуру, через которые совсем недавно прошёл Роган.

Обычно стазисные камеры не применялись на короткие расстояния. Не было такой надобности. Но конкретно в данном случае они были применены, потому что полёт курьерского корабля занимал на этот раз сто пять световых лет или тридцать один стандартный галактический суточный оборот. Тем временем, пока на корабле всё оживало, пока командный андроид занимался управлением судна, а Роган читал полётные отчёты о работе корабельных систем, птолеанин по имени Зорган, занимающий должность капитана, уже пришёл в себя, оделся и заходил теперь в свою каюту, держа в руках бутылочку с такой же мутной жижей, что была и у Рогана. Войдя, он первым делом активировал вызов своему помощнику и только потом сел на диван. Услышав вызов, Роган включил внутреннюю корабельную связь, откинул свой планшет с отчётами в сторону и, увидев лицо своего капитана, радостно приветствовал его.

— Доброго времени, господин!

— И тебе доброго времени, Роган, — ответил Зорган. — Почему мы в режиме торможения? Мы уже подлетаем к дому?

— Нет, господин! — ответил Роган. — Мы получили сигнал бедствия, исходящий от картанской спасательной капсулы. Поскольку наш корабль принял сигнал бедствия автоматически, капсула зарегистрировала подтверждение в получении сигнала и дополнительно выслала код, подтверждающий свою принадлежность к высшему картанскому командованию. В спасательной капсуле находятся два живых существа. Жизненные сигналы в норме, но замедленны. Судя по всему, они в стазисной камере, но более точно определить можно только после подъёма капсулы на борт. Больше ничего о капсуле не известно. Она может принадлежать как обычным картанцам, так и высшему сословию, но то, что она с командного корабля — это подтверждено кодом.

Роган замолчал, окончив доклад, и принялся ждать реакции капитана.

Зорган откинулся на спинку дивана и после некоторой паузы произнёс:

— Скверная история! Кажется, нам не отвертеться теперь…

— Да, господин, — ответил Роган. — Согласно законам империи и кодексу гильдии пилотов, если мы зарегистрировали сигнал бедствия, мы не можем оставить его без ответа, не имея на то существенных оснований, а поскольку капсула ещё и командный код прислала, то теперь мы обязаны поднять её на борт и спасти выживших, кем бы они ни были. В противном случае мы можем лишиться не только пилотных лицензий, но и своих жизней, согласно имперским законам, — снова повторил Роган.

— Да понял я, — отмахнулся Зорган. — Сколько лететь до этой капсулы? — спросил он.

— Двое стандартных галактических суток, — ответил Роган.

— Будите команду и меняйте курс. Регистрировать смену курса и подтверждение в получении и обработке сигнала пока не стоит. Сначала посмотрим, будут ли они живы к моменту нашего прилёта, а то, возможно, всё это не стоит и записи в журнале. Объясняться потом в гильдии, что в капсуле были трупы, мне не очень хочется.

После непродолжительной паузы капитан добавил:

— Мне нужно немного акклиматизироваться после стазиса. Так что встретимся в столовой через час и вместе пообедаем, если хочешь.

— С удовольствием к вам присоединюсь, капитан, — улыбнулся Роган.

Зорган, кивнув, выключил голопроектор и с довольным видом завалился на свой диван.

Пока судно направлялось к месту сигнала, всё происходило как обычно во время полётов без сна. Разбуженная команда занималась своими делами, то есть обслуживала корабль. Капитан со старшим помощником, сидя на мостике, играли в скворам, чтоб хоть как-то скоротать время. Единственный, кому было хорошо и кто не особо скучал, — был мелкий зверёк чарук, похожий на домашнюю собаку. Он весело бегал по коридорам корабля, стараясь привлечь к себе как можно больше внимания всей команды. Ему очень не нравилось, когда его вместе со всеми укладывали в стазисную камеру, поэтому в эти моменты личной свободы он пытался брать от жизни всё, что мог. Можно даже сказать, что команда его баловала и он был корабельным талисманом. Но рано или поздно время безмятежности заканчивается и наступают обычные будни. Так случилось и на этот раз. Корабль долетел до места, откуда отправлялся сигнал, и обнаружил повреждённую спасательную капсулу. Практически сразу же выяснилось, что у неё были повреждены двигатели. Нужно сказать, что имперские спасательные капсулы на крупных межзвёздных кораблях были полностью автономны и при крушение судна, если их использовали, они сами рассчитывали курс до ближайшей вычисленной обитаемой системы и направлялись туда, попутно сканируя пространство на возможность быть подобранными любым мимо пролетающим кораблём. Такая капсула не могла развить большую скорость, поэтому была снабжена стазисной камерой —