— Что здесь происходит⁈ Почему врываетесь во время беседы⁈
Судя по растерянным лицам магов, это он и был. Я повернулся, стараясь не выдавать своего замешательства. Передо мной стоял живой и здоровый прыщавый старик. Нахмурив брови, он грозно смотрел на своих подчиненных. Лужи крови на полу не было. Как и её следов на одежде Верховного Хранителя. Может это убийство мне почудилось?
— Я повторяю! Какое вы имеете право заходить сюда без разрешения?
— Так сигнал сработал, — забормотал один из Хранителей, низенький мужичок с залысиной. — Вот мы и…
— Какой к чёрту сигнал⁈ — взревел старик, ударив посохом по полу, отчего многие Хранители вздрогнули, захлопав глазами. — Артефакты надо было давно поменять! Вышли все вон! Немедленно!
— Я ж говорил, — прошипел более рослый Хранитель тому, кто блестел залысиной. Они ещё раз напоследок осмотрели комнату и вышли, закрыв за собой дверь.
Замок был сломан, и створка приоткрылась. Верховному пришлось подпереть ручку двери стулом.
— Итак, ты справился, Иван, — расплылся в довольной улыбке Верховный Хранитель. — У нас все получилось.
Я всмотрелся в горло старика, которое было ещё пару минут назад разрезано от уха до уха, теперь от этого осталось лишь кровавое пятно на груди. Затем оглянулся на лужу крови, она, кстати, осталась.
Мать его, что творится⁈ Может, я сбрендил? Сижу где-нибудь в застенках Обители под воздействием какого-нибудь сильного средства, вот и чудится мне всякое.
А потом осознание нахлынуло на меня волной!
— Дорн? — изумленно уставился я на старика.
— Во-от, — протянул Верховный. — Ты уже начинаешь понимать.
— А как у тебя так вышло? — я принял сам факт, но не мог понять, что сделал Дорн.
— Когда ты бросил артефакт на пол, — начал объяснять Дорн, — я увидел точку, куда нужно перенестись. Условием достаточно сложного даже для меня заклинания переселения души являлась смерть Верховного. В тот момент, когда душа отлетела, я и вселился. Замаскировал кровь, — он провел рукой, и там, где недавно лежало тело, вновь появилась лужа крови, а следом за ним и большое пятно на его белой хламиде, — Ну а дальше несложно.. Ну и всё, как бы. А… еще твое кольцо. Извини, я им воспользовался, чтобы ты убил Верховного.
— Зачем это тебе нужно? Хочешь власти, денег?
— За последние десятилетия все развалилось, — объяснил Дорн-Верховный. — Ты, наверное, и сам видишь это. Обитель более жестко стала реагировать на все новое, и новизна стала символом опасности. И людей сейчас на кострах сжигают постоянно и в больших количествах. Суды куплены, среди присяжных сидят переодетые Хранители, которые путают следствие. В общем, творится беспредел, сам понимаешь.
— Да, я прочувствовал на себе влияние этих уродов, — согласился я с Дорном.
— Я же подумал, что всё можно исправить. Да к тому же в своем мире я был одним из правителей. Как-нибудь расскажу тебе свою историю. Поверь, она не намного веселее, чем твоя.
— Что будешь делать дальше? — я все еще не мог привыкнуть к перевоплощению Дорна и старался держаться поодаль. Раз такое произошло, значит возможно все что угодно.
— Сейчас займусь чисткой в рядах Хранителей, — улыбнулся обескровленными губами старик-Дорн. — Много скопилось всяких продажных гадов или откровенных садистов, которые мучают простых людей.
— Жерар…
— Да, он пойдет в первых рядах, — зловеще оскалился Дорн. — И суда точно не будет! Приложу все силы, чтобы виновные сразу пошли на костер! Вытравлю гниль, которая мешает этому миру.
Глаза старика лихорадочно заблестели, но затем блеск пропал. Он подошел ко мне:
— А ты станешь моей правой рукой, — он пристально вгляделся в меня. — Мы таких дел с тобой наворотим!
— Не-а. Я не собираюсь быть Палачом, и ты знаешь это, — отрицательно покачал я головой.
— Ну что ты так сразу!.. — всплеснул руками старик. — Да это совсем не то. На защиту Хранилища, то есть главного места силы, я поставлю своих людей. Они похлеще того урода будут, уж поверь. А ты продолжишь выполнять мои указания.
— Ты забыл упомянуть о выгоде, — ответил я. — В чем она будет?
— Рагнар, ты же понимаешь свою ситуацию, — старик-Дорн бросил на меня жесткий взгляд. — И мы с тобой говорили раньше об этом.
— И ты тоже знаешь ответ, — резко бросил я ему.
— Да нет, постой, — фыркнул Дорн, мгновенно смягчаясь. — Я не об этом. Конечно я не собираюсь тебе приказывать. Ты получишь то, что хочешь, и подарки от меня будут серьезные. Но и мои задания изволь выполнять. На кону судьба этого мира.
— Ты обязательно мне все расскажешь, — резко ответил я, на что старик-Дорн хрипло засмеялся.
— Ты бы видел сейчас свое лицо… — выдавил он, вытирая глаза платком. — Конечно, я все тебе расскажу. Почти всё. Некоторые дела высших сил не поддаются логике, и поэтому их и обсуждать нам нет смысла. Сам понимаешь.
Старик затих, затем покосился на лужу… затем на свою грудь, по которой расплылось кровавое пятно.
— Лея может ведь такое убрать? — обратился он ко мне.
— Да, она это делала, — кивнул я и позвал паучиху.
«А если я откажусь? — резко ответила питомица. — Я что ему — служанка?»
«Лея, это вопрос общей безопасности, — объяснил я ей. — Если увидят кровь — нас сожгут. И ты сгоришь вместе со мной».
«Ну ладно. Убедил, — пробурчала питомица. — Но пусть мне не приказывает. Мне пох*р, кто он — хоть сам Темный Ткач. Специально подберу яд позабористей если продолжит так разговаривать».
«Понимаю твое возмущение, но не реагируй так резко, я тебя прошу», — ответил я, и Лея согласилась.
«Ладно, пару секунд… Надо яд подобрать», — пробурчала она.
Чуть позже она убрала кровь с пола и вычистила одежду Дорна-Верховного Хранителя. Прямо как когда она убрала салон автомобиля во время неудачного похищения Кати.
Затем мы условились продолжать выходить на связь в сумеречной зоне. Здесь кругом уши, и будут возникать вопросы у Совета, да у того же сына Верховного, если мы часто будет встречаться без посторонних.
Через некоторое время мы с Жорой перенеслись обратно к общежитию через тот же портал, который подпитывали все это время двое бытовиков.
— Ну, что они сказали, — Жорик не понимал, что происходит, а я решил не раскрывать ему тайну перевоплощения Дорна. Пусть он для меня и стал надежным соратником, но зачем ему знать о существовании того, благодаря которому я выжил и попал в этот мир. Непонятно, как