Что это? Неужели он ей настолько нравится?
Все бы хорошо, только вот мама… Алина поморщилась. Мама наверняка спросит: «Там будут твои подруги? А молодые люди? Точно будут одни только девушки? Ты мне не врешь? Смотри не вздумай меня обманывать!» Она вообще ужасно бдительная. Сколько можно это терпеть? Как ей объяснять, что у всей группы есть общие встречи, общие интересы, одна она остается в стороне…
Сколько можно оставаться в стороне от жизни? Учеба, книги, интернет — и снова учеба, учеба… В школе Алина неизменно была звездой олимпиад по физике и математике, поэтому никого не удивило, что в институте она оказалась одной из лучших на курсе. А в группе — просто лучшей. С одной стороны, приятно быть отличницей, а с другой — сколько подколок ей приходится терпеть из-за того, что она не любит косметику, одевается просто, в джинсы и свитер, и у нее даже не было парня. Она об этом и не думает… по крайней мере, до недавнего времени не думала…
Сколько раз Алина говорила маме, что ей сейчас не до глупостей, что ее пока это не интересует! Что ей просто нравится иногда повеселиться с друзьями… Но мама стоит на своем:
— Ты совершенно не умеешь себя вести!
— Ну как, как, по-твоему, я должна себя вести? — пыталась добиться Алина и получала в ответ:
— Ты должна все время помнить, что ты девушка… привлекательная девушка… А потому ты обязана очень внимательно следить за собой. Не кокетничать, не позволять парням лишнего. Парни — они ведь такие: их мысли только об одном. Ты — уже не маленькая девочка, должна иметь голову на плечах.
Эти размытые рекомендации казались Алине нелепыми — тем более что иногда мать, наоборот, упрекала ее в том, что она слишком резкая на язык, неженственная, — но в то же время вызывали смутную тревогу. И чувство вины, как будто она уже совершила что-то недозволенное — тем, что выросла, да еще стала привлекательной девушкой.
Но на этот раз все сложилось на удивление гладко. Может, потому, что она забежала домой после института вместе с Таней? Таня защебетала: «Надежда Сергеевна, там же будут все свои, Алину так ждут», и мама только уточнила:
— Там будут только свои? Никаких посторонних?
Таня заверила, что дело обстоит именно так.
— Хорошо, — сказала мама Алине, — иди, повеселись. Только позвони, если задержишься, хорошо? Если опоздаешь на автобус, попроси кого-нибудь тебя проводить, не ходи в темноте пешком!
— Ладно, конечно, — пообещала Алина, не веря своим ушам и даже не уточняя, что сейчас, в начале марта, темнеет все еще довольно рано.
Все дело в Тане. Как же она умеет влиять на людей своим вкрадчивым голоском! Преподаватели, особенно мужчины, не раз подпадали под ее влияние. Вот если бы убеждать маму вызвалась Василиса, могла бы сделать хуже… Почему она вдруг вспомнилась? Василиса, которая страшно не любит, чтобы ее называли Васей, школьная подруга, уехавшая учиться за границу и с тех пор дающая о себе знать только лайками в соцсетях. Иногда Алина страшно скучает по ней, по тем временам, когда они вдвоем взахлеб обсуждали книги и кино, особенно фантастику, а иногда кажется, что без нее как-то спокойнее. Всегда так громко, яростно спорит, широкоплечая, стриженая ежиком, в этих своих растянутых свитерах… Хоть она и протестует против имени «Вася», но как ее еще назовешь? Васей, больше никак!
Уединившись в Алининой комнате, подруги решили накраситься. Таня руководила.
— Тональником не увлекайся, кожа у тебя хорошая. Это мне приходится замазывать прыщи. И помаду матовую не надо, лучше блеск, самый легкий. Там ведь будет Максим…
— Это ты про что? — вспыхнула Алина. — Я не собираюсь с ним целоваться! У нас вообще не такие отношения…
— Ну, сейчас не такие, а в следующий момент другие… Но как хочешь, тебе решать.
В результате Алина только слегка подкрасила ресницы. Зато — вопреки обыкновению — надела платье. Мнимо-старомодное, под XIX век, такие сейчас в ходу: глухое, просторное, в пол, в коричневых и зеленых цветах. Посмотрела в зеркало — и по нравилась себе.
Маме понравилось тоже:
— Ну вот, наконец-то! Не то что эти твои вечные джинсы. Красивое платьице и скромное.
Десять мифов о сексуальном насилии
Тема сексуального насилия, как никакая другая, обросла выдумками и предрассудками. Причем все они имеют одну характерную особенность: эти стереотипы играют на руку насильнику, который внезапно оказывается ни в чем не повинной жертвой не зависящих от него обстоятельств… В том числе собственной физиологии.
1. Сексуальное насилие — это всего лишь секс. Мужчины насилуют, потому что не могут сдержать сексуальное желание. «Всем им нужно только одно, причем постоянно» — одна из расхожих идей, которую сразу предлагает «народная мудрость», когда речь заходит о недобровольном акте «любви» между мужчиной и женщиной. Говорят, что тестостерон — мужской половой гормон — оказывает такое мощное действие, что возникшее половое влечение мужчина вынужден удовлетворить немедленно. Он же ничего не может с собой поделать!
На самом деле в этом мифе нет ничего лестного для мужчин: он представляет их какими-то дикими животными, не поддающимися социализации, которая учит контролировать свои потребности и удовлетворять их без вреда для окружающих. Утверждать, будто мужчины — послушные рабы своих гормонов и бесконтрольных влечений, это все равно что утверждать, будто половина рода человеческого — опасные безумцы, которые не способны находиться без строгого надзора. И лучше бы вовсе не выпускать их из дома.
Конечно же, это клевета: ни тестостерон, ни игрек-хромосома не предрасполагают к совершению преступлений. На свете есть множество мужчин, чье половое влечение на высоте, однако они никогда никого не насиловали. Насилие никак не связано с уровнем гормонов. Зато всегда связано с вопросом власти.
Насильник всегда применяет власть и контроль, подчиняя себе другую личность на физическом, сексуальном и эмоциональном уровне.
Насильники (а также люди, оправдывающие сексуальное насилие) нередко прибегают к