Мне следовало что-то срочно предпринять. Но что? Что поможет избежать маячившую впереди разруху? На ум не приходило ничего существенного и в самых расстроенных чувствах я грубо откинула из руки ручку, крутанувшись на своём директорском кресле.
- Ну что за мрачный денёк?! - возмутилась я в тишину хорошо обставленного кабинета и уже было подумала оставить эту затею с хоть каким-то решением рабочих неурядиц и пойти проветриться, как в дверь постучали.
"И кого принесло?" - недовольно подумала, придавая более собранный и доброжелательный вид своему облику.
Дверь, без каких-либо слов подтверждения с моей стороны, открыла моя бесстрастная секретарша. Она, казалось, была единственной, кто никак не выражал своего недовольства моим своеобразным правлением. Правда, Константину Алексеевичу, по-моему, тоже было безразлично идём мы в плюс или уходим в минус. Его интересовали лишь счёт и факты. Меня это вполне устраивало - их, видимо, тоже.
- Хотела вам показать интересный отзыв, - без предисловий начала Людмила Георгиевна, подходя к столу. - Там их ещё несколько не подписанных, но не суть. Самый примечательный этот, - своим наманикюренным пальчиком она изящно указала на довольно объёмный текс. - Прочтите, - с весьма странной полуулыбкой попросила Людмила, но вопреки нехорошим предчувствиям я не смогла отказать себе в явно занимательном чтиве.
Если его удостоила внимания моя секретарша, то там определённо должно быть что-то стоящее. Взглядом пробежалась по первым строчкам вежливого приветствия и благодарности, и уж было подумала, что это всего лишь самая лестная похвала из всех отзывов, что мне доводилось слышать, но следующее слова заставили застопориться. Меня знали, более того, как хозяйку заведения меня прямо-таки тыкали в собственную никчёмность. Весьма грубо тыкали, но, однако, попадали они в самую точку.
В немом возмущении и негодовании за такие откровенные, публичные нарекания первые секунды я ловила ртом воздух и едва сдерживалась от порыва разорвать эту чёртову книженцию доносов на мелкие куски.
- Кто это оставил? - сдерживая злость медленно спросила у секретарши, не отнимая взгляда от ровного подчерка недовольного инкогнито.
Я готова была напасть на этого неизвестного и, как книжку, разделать на кусочки. Он привёл меня в бешенство всего парой строчек, взрывая внутри комок из накопившихся за последние дни чувств неудовлетворённости, напряжения и неясной досады. Хотя мне, наверное, не стоило злиться из-за его замечаний, ведь по сути они были весьма оправданы, только вот взбунтовавшиеся чувства и тупое ощущение, что мою оголённую душу выставили на показ, раздражали меня чрезвычайно.
"Да кто он такой, чтобы так говорить обо мне? Что за непозволительная наглость?!"
- Так кто? - не выдержала минутного затишья секретарши и гневно уставилась в её смеющиеся глаза.
Не сказать, что она наслаждалась моей реакцией, но что-то определённо доставляло ей удовольствия.
- Этот гость ещё сидит за столиком, - вежливо отозвалась Людмила, не убирая с лица загадочной полуулыбки.
Тут же порывисто вскочила, не особенно думая, что именно буду делать при встрече. Да и на вопрос: "К чему вообще мне нужно с ним встречаться?" вряд ли бы смогла дать внятный ответ. Мной уже овладело чувство справедливой мести. Мне до безумия хотелось сорвать хоть на ком-то неугасающую злость.
"Да как он мог?!" - стучала в голове возмущенная мысль и, поддавшись на провокацию эмоций, я решительно направилась в ресторанный зал.
- Седьмой столик, - прикрикнула со спины Людмила, когда я уже стремительно вылетела из кабинета.
"Седьмой, значит", - на моём лице подстать внутреннему настрою, появилась многообещающая кровожадная улыбка.
В голове промелькнуло множество версий по истреблению неугодного мне краснословца.
"Пусть посетители будут свидетелями - мне всё равно, но на этого негодяя я как минимум вылью стакан воды!" – с непоколебимой уверенностью решила я, входя и оглядывая зал с обедающими гостями.
Их было не много и столик с визуально необозначенным седьмым номером быстро завладел моим вниманием. Человек, что сидел там, словно только и ждал моего появления. Неспешно он поднялся со своего места, аккуратно задвинул за собой стул и только потом, метнув в меня вызывающим взглядом, направился к выходу. Произвольно я потянулась следом, встрепенулась и запоздало поняла, что только что совершила огромную ошибку, подтвердив своё легкомыслие и несдержанность этому проницательному постоянному клиенту. Однако, повернуть назад было уже невозможно, разве что окончательно пожертвовать своей и так пошатнувшееся репутацией. Такой вариант не устраивал меня в корне, и я не спешно зашагала к входной двери.
Меня разрывало от внутренних противоречий. Мне безудержно хотелось сделать две вещи: прибить чем-нибудь наглеца, посмевшего оскорбить меня и моё умение руководить и, поддавшись пылающему восхищению, безмолвно соглашаться со всеми обвинениями лучшего раритета из всей моей коллекции идеальных сочетаний. Вот только ни то, ни другое я не могла себе позволить. Всё это было бы ужасным поражением для меня самой.
"Зачем он только написал это? Зачем? - метались в голове мысли весь недлинный путь до выхода на небольшую, озеленённую и солнечную сейчас площадку. - Ох, Боже, что же мне делать?"
Остановившись в двух метрах от стоявшего ко мне Бруклинского Станислава Викторовича я неловко начала перебирать пальцы. Глаза непослушно скользили по всему и вся в поисках спасительного решения из глупейшей ситуации, в которую мне только доводилось попадать. Но предоставлять его никто не спешил и редкие прохожие за территорией ресторана безучастно проходили мимо.
"Влипла!" – окончательно осознала я своё положение, от безнадёжности останавливая взгляд на чёрной рубашке успешного наследника довольно влиятельной компании.
Тут он, под мой слегка испуганный взгляд, наконец обернулся. Моё дыхание перехватило.
Его лицо, как и при нашей первой встрече, неизменно походило на застывший идол равнодушия и бесстрастия. Глаза, идеально подчёркнутые стильными очками, кроме въевшейся в них когда-то скуки, выражали сейчас непоколебимую решимость и серьёзность. На какое-то мгновение я даже испугалась его подавляющей ауры, но тут же взбунтовавшееся восхищение немедля заставило тихо млеть от властности этого мужчины. Одним своим видом он будто бы уже приказывал и заставлял подчиниться. Это вызывало трепет в каждой клеточке моего тела, и я едва могла сдерживать в себе вспыхнувшую бурю эмоций.
- Ну здравствуй, начальница, - поприветствовал он меня и, не смотря на слышавшуюся в голосе иронию, лицо его оставалось предельно сдержанным и спокойным. – Как поживает твоя беспечность? – осведомился Стас заинтересованно, не дожидаясь моей ответной вежливости.
Я нахмурилась.
«Как может такое великолепие говорить такие грубые, оскорбительные вещи?»
- Ваш ресторан ещё не ушел в минус от