– Так же к мисс Ломаш переходят все пастбища, земельные угодья, сданные в аренду, и право распоряжаться всем этим по её собственному усмотрению. Из ценностей искусства – картины из личной коллекции мистера Бреннона, – кто-то из мужчин в углу громко присвистнул, но я даже не удостоила их взглядом. – И вся коллекция редких артефактов и ювелирных изделий.
Нотариус закончил, а расфуфыренная пожилая модница упала со стула, провалившись в глубокий обморок. Я непонимающе хлопала глазами, запутавшись, реальность это или просто сон. Столько всего – мне? Здесь точно какая-то ошибка!
Заботливый Уайлд поводил под носом миссис баночкой с нюхательной солью, и та наконец пришла в себя.
– Извините, – пролепетала она, – просто это такое горе! – и окрестности снова огласил протяжный всхлип вперемешку с подвыванием.
– Мисс Тиане Остин достаётся именное дерево мистера Бреннона в имперском парке Меренска и вот это письмо, – нотариус протянул женщине запечатанный белоснежный конверт.
– И всё? – хрипло спросила она.
Нотариус внимательно прошёлся взглядом по бумаге и утвердительно кивнул. Женщина вскочила, почти подбежала к столу и нависла над мужчиной в очках. Жадно пересмотрела каждую бумажку и подарила нам зрелище очередного обморока.
– Тьфу ты! – выругался конюх и обратился почему-то ко мне: – Мисс Катарина, разрешите откланяться?
Я автоматически кивнула, перестав соображать уже на том моменте, когда мне подарили особняк. Ну, дела!
– Простите, позвольте полюбопытствовать, кто это? – цокая каблучками, я подошла ближе к Уайлду, который снова приводил престарелую мисс в чувство.
– Это мисс Остин, близкая приятельница мистера Бреннона.
Я не успела обдумать услышанное, потому что дама в ту же секунду пришла в себя каким-то чудесным образом, и, оттолкнув Уайлда, закричала:
– Это я-то приятельница?! Да я пожертвовала Доминику лучшие годы жизни! Я отдала ему свою молодость!
– Простите, мисс Остин, я что-то перепутал, – попытался оправдаться дворецкий.
– Вы познакомились с мистером Бренноном всего год назад! – неожиданно резко воскликнул мальчишка Флип, вскочив с места. – Трудно назвать лучшими годы с шестидесятого до шестьдесят первого, не находите? Вам нужны были только его деньги!
Женщина задохнулась от возмущения, нотариус уронил пенсне, а я сделала несколько шагов назад, осторожно отступая с места конфликта.
– Ты никогда мне не нравился, мерзкий Флипи! – пискляво вскрикнула она и со злостью швырнула письмо, полученное в наследство, на пол.
– Мисс Остин, прошу вас держать себя в руках.
Мягкий, бархатистый голос пролетел через весь зал, буквально разрезав напряжение, повисшее в воздухе. Все взоры тут же устремились в сторону говорящего. Мужчина со знаком полумесяца на воротничке поднялся и мягкой, кошачьей походкой направился в центр зала. Он был коротко стрижен, как и все служители закона, на тонких губах играла загадочная полуулыбка. Мужчина не повысил голос, но его услышали все, услышали и замерли, дружно наблюдая за приближением хищника.
Первой дар речи обрела миссис Остин, которую я не собиралась называть мисс даже мысленно. И, кстати, даже не зная эту женщину, я была всецело солидарна с
– Какое право вы имеете мне указывать? – спросила она у таинственного патрульного. – Я женщина, познавшая величайшее горе – потерю любимого! А этот щенок смеет обвинять меня в корысти!
Мужчина небрежным, но выверенным движением извлёк из нагрудного кармана блестящую бляху в виде всё того же полумесяца и продемонстрировал её миссис Остин.
– Старший следователь ночного патруля Денери Уотсон, – уверенно представился он. – И я призываю вас к порядку, как слуга закона.
Женщина поджала и без того сморщенные и узкие губы, с неодобрением разглядывая бляху.
– Насколько я понимаю, ваше время – ночь, мистер Уотсон. Вот ночью и указывайте мне, что делать.
– Ошибаетесь, днём я также вправе раскрывать тайны ночи, – усмехнулся он и повернулся к нотариусу. – У вас всё? Я могу начинать свою работу?
– Секунду, мистер Уотсон, я почти закончил, – проговорил нотариус и в упор посмотрел на меня. – Мисс Ломаш, вам предстоит оформить очень много бумаг. Жду
вас у себя в конторе после обеда, – он протянул мне листок с адресом и, собрав свои бумаги, поспешил откланяться.
Я прочла неизвестный адрес и положила листок в сумочку. Теперь придётся ещё и бумаги оформлять. Наверное, моя поездка в Меренск не ограничится двумя днями.
– Мисс Остин, – тем временем снова заговорил приятный, бархатистый голос, – вы могли бы уделить мне минутку?
– Конечно, господин следователь, – устало согласилась дама.
– Отлично! – просиял мистер Уотсон. – Прошу всех оставить нас с мисс Остин наедине. И, мисс Ломаш, не уходите далеко.
Я лишь на миг встретилась взглядом со следователем патруля, но этого хватило, чтобы по спине пробежал неприятный холодок. Нет, я не выдала своего страха ни словом, ни жестом. Учтиво кивнула и, развернувшись, вышла из зала, гордо держа осанку и стараясь дышать ровно. Но едва дверь за моей спиной закрылась, дыхание сорвалось.
– Мистер Уайлд, можно мне выпить чая? – тихо попросила я.
– Конечно, мисс Катарина, идёмте, – дворецкий единственный, кто на раз вычислил моё волнение.
– Флип, дружок, ты сегодня не завтракал, идём, я накормлю тебя, – щебетала за спиной румяная служанка.
Парнишка что-то отвечал, но их голоса доносились до меня, как через стену, обрывками фраз и слов. Кровь пульсировала в висках, мешая сосредоточиться. Я ведь должна радоваться! Теперь я баснословно богата. Но что-то было не так, и я ощущала это каждой клеточкой кожи.
Я расположилась в гостиной у камина, куда мистер Уайлд и принёс мне поднос с чаем. На этот раз чашка была одна.
– Вы не присоединитесь ко мне? – поинтересовалась я. Мне безусловно было о чём подумать, но именно сейчас не хотелось оставаться одной.
– Конечно, Мисс Катарина.
Дворецкий принёс посуду и для себя, уселся в кресло рядом и разлил ароматный горячий напиток.
– Кто эта миссис Остин?
– Они с мистером Бренноном были дружны в последнее время. Кажется, она держит насколько винных лавок в центре.
– Любовница? – прямо спросила я. Мистер Уайлд поперхнулся, но сумел сохранить невозмутимый вид.
– Я не лез в личную жизнь мистера Бреннона, но она бывала здесь довольно часто в последнее время.
Я поняла, что мистер Уайлд слишком тактичен, чтобы обсуждать подобные темы. И ещё раз поразилась верности и преданности прислуги деда. Даже после его смерти они уважали его, а это дорогого стоит.
– А Флип? Он кто такой?
– Мистер Бреннон очень горевал после кончины вашего батюшки, – от очередного упоминания о вымышленной смерти папы, чай встал комом в горле, – тогда он и взял себе на воспитание сиротку Флипа. Мистер Бреннон обучал его грамоте, счёту, и даже магии, хотя дар у