Через минуту Маша забежала к Вере и передала ей телефон, шепча:
– Бабушка звонит, – и поскорее скрылась в ванной, мол, разбирайся сама.
– Вера! Маша мне сказала, что вы еще не умылись! – донеслось из трубки. – Уже почти час дня! Вы с ума сошли!
– И что? – Вера тяжело вздохнула, не желая втягиваться в перепалку.
– Как что? Девочку надо приучать к порядку с детства!
– Хорошо, будем приучать…
– Иначе из нее не получится хорошая жена и мать.
– …хорошая жена и мать, – зачем-то повторила Вера, и, зажав телефон между плечом и ухом, продолжила прибираться на кухне: похоже, нотации надолго.
– Что?! Ты хочешь сказать, что я не хорошая жена и мать? Ты звонишь мне, чтобы меня оскорбить?!
– Мам, тебе что-то послышалось. Я ничего не говорила. И вообще, это ты звонишь. Что ты хотела?
– Я уже не помню! Потому что нельзя так с матерью разговаривать!
– Согласна, – как можно дружелюбнее произнесла Вера, стараясь свести все к шутке: – я тоже мать, и со мной тоже так нельзя разговаривать.
– Ты невыносима! – раздалось в телефоне.
– Я знаю, мам, – вздохнула Вера. – Тебе просто скучно? Ты хочешь поговорить? Я тебя слушаю.
– С чего это мне скучно?
– Ну… ты ведь теперь одна живешь.
– Что это я одна? У меня, между прочим, муж есть.
– Конечно, есть. Никто не спорит. Но… когда он последний раз был дома? – осторожно спросила Вера.
– О чем это ты? Ты же знаешь, что он ухаживает за своей матерью.
– Мама, не хочу тебя расстраивать, но… тебе не кажется, что он не ухаживает за ней… а переехал к ней?
Повисла пауза.
– Нет, Вера, ты не права. Мы с ним каждый день созваниваемся. Он без меня совершенно не может! Просто у него мать больна.
– Она болела полторы недели в мае. А уже середина июля… И она давно огородничает у себя на даче… а папа живет один в ее квартире.
В трубке что-то невнятно крякнуло и захлюпало.
– Мам? Мама. Ты плачешь?
– С чего бы это?
– Ты не догадывалась, да? Прости, я не хотела тебя расстроить!
– Что же я, по-вашему, совсем что ли дура уже? А ты не суй свой нос, куда не просят. Мы сами разберемся. Ты все неправильно понимаешь!
– Хорошо-хорошо, извини еще раз. Ты, вообще, что звонила-то? – Вера присела на табурет и взяла телефон в руку, вращая затёкшим плечом.
– Что я звонила? Не знаю, что я звонила! А… вот! Хотела узнать, когда вы ко мне придете?
– Мам, мы же у тебя были на той неделе.
– Разве?
– Да. Я сегодня иду на день рождения к сыну подруги.
– Это Наташкиному уже год, что ли?
– Да, – Вера встала и продолжила наводить порядок одной рукой, свободной от телефона.
– Может, Маша забежит?
– Это вряд ли. Они с девчонками в кино собираются.
– Они не могут в кино в другой день сходить?
– Нет, не могут. Сейчас лето, они еле-еле собрались вместе между разъездами. Кроме того, у них целый девичник – они потом ночуют на даче у одноклассницы, ее папа на микроавтобусе отвезет их туда и завтра вечером обратно.
– Ну, ладно. А то я блины затеяла, может, отец зайдет.
– Может… – Вера поняла, что доказывать что-то матери бесполезно, впрочем, как и всегда.
– А на неделе не зайдете?..
– Мам, я работаю. И послезавтра прилетит Андрей, всего на несколько дней. Мы с Машей хотим провести время с ним.
– Ну, ясно…
«Тебе всегда все ясно», – грустно подумала Вера, но вслух только вежливо попрощалась и первым делом посмотрела, не пришло ли сообщение от мужа. Не пришло…
Машка плескалась в ванной, напевая что-то ритмичное. «Какое счастье, что мне с ней удалось выстроить совсем другие отношения». Да, это давалось нелегко: приходилось все время себя сдерживать, контролировать свои реакции, чтобы случайно не осудить, не обидеть. Но оно того стоило: не только дочь не боялась открыться Вере, но и подруги, клиентки, соседи, родственники – казалось, она могла войти в положение любого и понять каждого.
Например, в середине прошлого учебного года в класс дочери пришла девочка, которую родители учеников сначала восприняли в штыки – слишком уж она отличалась от остальных и внешне, и по характеру. Китти (так звали новую одноклассницу Маши) с рождения моталась вместе со своими странноватыми родителями по разным странам, периодически обучаясь дистанционно, была очень творческим ребенком, пела, рисовала, говорила на нескольких языках и, как ее мать с отцом, носила разноцветные дреды и другие яркие украшения. Учителя и родители восьмиклассников, уже вкусившие порцию проблем со своими подростками, конечно, напряглись от одного вила и раскованности Кит, и именно Вера приложила немало усилий, чтобы объяснить всем, что новенькая не представляет угрозы, если вокруг нее не создавать ореол таинственности и запретности. В итоге к весне девочка без особых проблем влилась в коллектив и лаже сдружилась с несколькими одноклассницами, включая Машу.
Вспоминая эту историю, Вера была горла собой, и сегодня без страха отпускала дочку с ночевкой к Китти, родители которой сняли большой дом в пригороде на все лето.
Единственный человек, который в последние годы стал для Веры загадкой, – ее муж. Все чаще она не могла найти объяснений его словам и поступкам. К примеру, почему за последнюю неделю он ни разу не позвонил и не написал?
«Но ведь и я не написала и не позвонила, – размышляла она. – Набрать ему самой? Ну, вот еще. Все-таки это он меня обидел. Работа работой, но жена ведь тоже живой человек!».
Хорошо, что подруга Веры, Наталья, родила сына ровно год назад, и можно будет скоротать сегодняшний день не в одиночестве, а в компании подруг.
Через несколько часов Вера, выбравшая сегодня наряд несколько ярче обычного, вместе с Алексой была в гостях у Натальи. Троица дружила еще со школы. Точнее, с миниатюрной брюнеткой Алексой Вера была не разлей вода почти с самого рождения, а вот Наталья присоединилась к ним позже, классе в шестом.
История дружбы была не совсем обычной. Мамы Веры и Алексы рожали в одной больнице, еще там они нашли общий язык, а потом выяснилось, что и живут в соседних домах, так что дальше вся жизнь проходила бок о бок и в горе, и в радости. Нюанс состоял в том, что, когда женщины познакомились, Алексы еще и в помине не было: она появилась на свет только через год после своей старшей сестры, кстати, тоже Александры. Так и сложилось, что Вера и сестры-погодки всегда были вместе – и в песочницах, и в детском саду, и потом в одном классе. Правда, сестра Алексы оказалась вундеркиндом и лет в двенадцать поступила в какой-то закрытый пансион для юных гениев, а получив аттестат, и вовсе уехала учиться за границу, где и осталась жить.
Но судьбе было угодно, чтобы подруг оставалось трое, и в тот же год