Горечь залила огнем мое сердце. Он что, решил, я покрутиться среди крутых парней пришла? Спала и мечтала сквозь строй проходить и общими санузлами пользоваться, да оскорбления слушать?
— Говорю один раз, Райден как-там-тебя-дальше-пофиг. За инициацию я уже спасибо сказала, но и без тебя бы ее провела, вариантов до беса.
Из-за невозможности отпихнуть эту махину, приходилось просто тыкать пальцем в плечевой сустав, там есть довольно болезненное место. Пусть и мое каждое слово запомнит.
— И мне совершенно не нужна твоя помощь, а начнешь мешать и подставлять меня, согласно шестнадцатому разделу Кодекса, пункт восьмой — отправишься на отчисление. Между нами все ясно? Расшифровывать не придется?
Я пыталась поймать его взгляд, но он смотрел вниз. Скорее всего на грудь мою пялится, разъярилась я и проследила, куда он смотрит.
Райден наблюдал за моим пальцем.
Тычок, касание тонкой сорочки и под тканью, как под пленкой воды, где-то в глубине отчетливо искрит, слабым зеленоватым свечением.
Завороженная, как и Райден, я замолчала. И с любопытством отодвинула край, коснувшись пальцем теплой светлой кожи.
Мгновение. Мягкие вспышки. И прямо на поверхности, под моей ладонью загорается, подмигивает зеленым светом одна из его многочисленных тату-рун.
Меня бьют по руке, и может быть заслуженно, зачем я полезла щупать мужчину, но все равно обидно. Я без умысла, это же ясно. Может у меня палец соскользнул?
Отшатнувшись, он одернул ворот и пару секунд изучал меня, играя желваками.
— Я не приставала! — подняв ладони в защитном жесте, попыталась добавить убедительности в голос, а внутренне — была в ярости на саму себя. Идиотка, утверждать, что парень вообще не нужен, а потом лезть ему под рубашку. Как, как я могла так поступить?!
А с другой стороны, минуточку, почему он активировал энергию…
Он отступил на шаг. Молча. Умеют нобили показать место одним таким пренебрежительным отшагиванием. Словно стоять рядом — неприятно.
— Не задерживаю, Маккой. Беги куда хотела, но ты меня, надеюсь, услышала.
Почему он делал вид, что касания не было. Да не вопрос, я не настаиваю.
— Сама тороплюсь. И свое мнение тоже сообщила.
Наши взгляды схлестнулись в воздухе с неслышным лязгом, будто скрестились мечи и опустились готовые к бою забрала.
Я резко развернулась и широким, но! не бегущим шагом пошла за формой. Как он там назвал меня? Мясом и слабачкой? Кулаки сжимались и разжимались, хотелось шипеть рассерженной кошкой. И ведь ничем не могла противостоять, он намного превосходил меня физически.
Несмотря на пренеприятную стычку, я чувствовала себя редкостно бодрой духом и готовой давать отпор. В конце концов, ничего плохого не произошло. Высказались, выяснили отношения. Теперь будем держаться подальше друг от друга. Я потерла немного занемевший палец и зашагала быстрее.
Глава 3. Беги, Стелла, беги
Лопатка ныла, не унимаясь. Болезненность сигнального тату, заменяющего в академии ключи, порядком испортило нам с Моникой настроение. Да и в целом не все ладилось.
Мы прибыли в женский отсек самыми последними, когда никто прибавления уже не ждал, а в большой семье кто первый встал, того и завтрак.
Комнат оказалось три, соединенных общим холлом. В одной разместились две наши одногруппницы из Гамма. Зато студентки из Альфа и Бета оккупировали каждая по отдельной комнате и отказывались их делить с кем-бы то ни было.
Глория и Эстер оказались очень похожи между собой, некрасивые, с покрашенными в нечто неопределенно темное, тусклыми волосами. Обе истеричные, словно делящие двор курицы.
Я терпеливо указывала на две кровати в каждой комнате, Моника стучала себя по лбу и призывала не быть слепыми, в списках указано количество поступивших девушек. Но те в упор не помнили никакие списки, наперебой утверждая, что «без вас было хорошо, зачем пришли»
В итоге нам освободили комнату, но чуть не плевали вслед.
— Откровенно говоря, я мечтала о братстве и взаимопомощи, — сообщила я, кидая куцый баул на кровать. Хозяйственники порадовали, что известят родных, и те пришлют завтра необходимые девчоночьи мелочи, так греющие душу, включая зубную щетку, одежду на выходные и белье.
А пока можно было со вздохами наблюдать за нервно бегающей Моникой.
— Какая взаимопомощь? На отсеве только Альфы приятельствуют, им-то бояться практически нечего. От Бет хорошо, если останется половина, а мы… мы вообще лотерея. А эти жужелицы подцепить кого-нибудь за месяц рассчитывают, если забеременеют, их родня заставит несчастного пожениться, — она досадливо встряхнула какой-то юбкой и поморщилась.
— Ничего себе расклады. А откуда ты такие детали знаешь?
— Дядька своего приятеля расспросил, тот на местной кухне работает, большой человек, много знает, — соседка бросила целую пачку добра в шкаф даже не разбирая и вдруг слезно пожаловалась. — Сердце не на месте, бедный мой Мартин. Он будет жить непонятно с кем, а если его обидят? Могут ведь.
— Могут, — согласилась я, стоически запрещая себе чесать пульсирующее плечо. — Тут странных типов хоть отбавляй, прижмут к стене и доказывай, что ты не при чем.
— Вот! — Моника плюхнулась рядом со мной на кровать, потрогала, извернувшись, лопатку и выругалась. — Нижний Хаос, до костей пробирает, что они туда нам затерли.
Я собиралась ответить в духе: «Нам вряд ли об этом скажут», но не успела. В дверь громко постучали, створка распахнулась, с шумом ударившись в стену и на пороге появилась пышная, румяная девушка, чью фигуру форменная майка-топ облегала как-то частично, не успевая оказаться во всех стратегических местах одновременно.
— Привет, девчули, — сказала она, быстро обшаривая взглядом комнату, — меня Ледка зовут. Там какие-то конверты принесли, не знаете, что с ними делать? Сразу распечатывать или с утра, как занятия начнутся?
* * *— И тебе привет, — немедленно отозвалась моя соседка, быстро осмотрев женственные формы вошедшей и еле заметно поморщившись. Со своей поджарой мальчиковой фигурой она сильно проигрывала в сравнении. — Меня Моника зовут, а подружку мою Стелла. А что за конверты?
— Именные, для каждой.
Моника ринулась в холл, едва не снеся неуклюже отшатнувшуюся в сторону пышку. Интересно, как с такими физическими данными Ледка смогла пройти по документам, там же вложено медицинское заключение.
Зато улыбалась пампушка ясно и широко, так что я невольно ответила тем же.
— Тебе кто из крутых понравился? — спросила она, заинтересованно меня оглядывая. — Ты ничего так, как и я.
Пока я крутого видела только одного и раньше его портрет не раз встречала в газетах, так что выбора особо не было.
— Гвидо Кантана, — честно назвала я седого претора, — ты же про преподавателей спрашиваешь?
Пышка споткнулась и чуть не полетела носом в пол, еле ее удержала, тяжелую.
— Ничего себе ты замахнулась, — присвистнула она, опираясь на мою руку и тараща глаза, — вообще я из нашего