Розали осторожно подошла к подруге и погладила ее по плечу. В первый раз Эдера заговаривала при ней о своем муже-брате. Может, это знак ее доверия? Не совершить бы очередную ошибку, не спугнуть…
– Не слушай Че, Эдди… Кэрдан не сцапает тебя. Мы дойдем до Столбов. А потом до Элезеума. Ты будешь свободна от него.
Эдера повернулась лицом к подруге. Розали еле сдержалась, чтобы не отшатнуться от нее. В ее глазах стояла непроглядная боль.
– Ты так уверена, что я хочу быть свободной от него? Ты сама хочешь быть свободной от своего белобрысого убийцы, который каждую ночь бьет и унижает тебя? Ты ничего не знаешь о феях и Вязи. Ты такая же самоуверенная дура, как твои ун-чу-лай. Делаешь вид, что хочешь утешить, а на деле – играешь и используешь. Такая же как Кэрдан. Вы все одинаковые, все люди.
Розали будто кнутом ударили. Ей захотелось повернуться спиной к Эдере и сбежать вниз по лестнице, к «белобрысому убийце». Вся жестокость Че, вся его извращенность не ранили девушку так больно и так глубоко, как безжалостные слова подруги. Да сколько можно, в самом деле?! Жа’нол может советовать что угодно, но Рози ведь не железная, сносить нападки Эдеры до бесконечности! Чем она их заслужила, за что Эдера так с ней?! Гнев, обида на незаслуженные оскорбления распирали ее. Миг – и Розали почти взорвалась. Но вдруг вспышка гнева потухла, а в сердце хлынуло сострадание и сопереживание. Розали даже не поняла, как это произошло. Она вдруг почувствовала, как же больно должно быть самой Эдере, если она может так ранить лучшую подругу детства…
– Эдди… Прости, если я опять сморозила не то. Ты права, я ничего не знаю ни о тебе как фее, ни о твоих отношениях с Избранным. Каким бы он ни был, он твой Избранный. Я и впрямь полная дура, что лезу с бестолковыми утешениями. Я не знаю как утешить тебя, Эдди. Не знаю как подойти, не знаю что сказать… Но клянусь тебе Создателем и всеми древними богами – я не играю и не использую тебя! Я ничего не знаю о феях, но знаю одно – ты моя лучшая подруга. Мы дружили десять лет! Фея ты или человек, ты хочешь счастья, как любое живое существо. В чем бы ни было твое счастье, Эдди, – я желаю тебе его! Если я как-то могу помочь, хоть капельку приблизить тебя к счастью, просто скажи. Я люблю тебя, я сделаю все, чтобы помочь тебе.
Розали протянула подруге руки. Эдера смотрела на нее пару секунд, а потом позволила себе приникнуть к ее плечу – аккуратно, чтобы не придавить Мэла с Кари, – и разрыдаться.
– Ох, Рози… Я скверная подруга, да?
– Ты самая лучшая из подруг, Эдди! Всегда была и будешь!
Вместе девушки спустились в маленький зал крепости. Че нигде не было. Они тревожно переглянулись, и тут он вошел в зал с охапкой сухих веток.
– Не желаете помочь, цыпочки? Греться будут все, а таскать – один папа Че?
Эдера вздохнула.
– Рози, посидишь с Мэлом и Кари? Я принесу дров.
* * *Когда стемнело, трое взрослых сидели вокруг пылающего очага и варили на нем грибную похлебку. Младенцы лежали подле матери в толстой овчине. Помешивая варево в котелке, Эдера вдруг запела:
За далёкими морями, средь хребтов и мрачных скал,
Шёл над мглистыми горами непроходный перевал…
Не дракон и не демон охранял ущелья сон —
Возвышал немые стены неприступный бастион.
Кто, когда его построил и зачем – никто не знал,
Только путникам дорогу он навеки закрывал.
Сквозь глазницы чёрных бойниц, через мрак стальных окон
Днём и ночью наблюдает неусыпный гарнизон.
Розали удивленно смотрела на подругу, а потом улыбнулась, узнав мотив, и подхватила быстрый, рваный ритм задорной песни:
Вьюга снежная свистела и кружил осенний лист —
Все подходы под прицелом у заряженных баллист.
Колья, ров, кругом ловушки, арбалета чтится культ,
А под стенами игрушки – батарея катапульт.
И гласит легенда наша, будто, страхом окружён,
Никогда не знал осады неприступный бастион.
И ни рыцарь, и ни варвар, маг иль кто-нибудь другой
Даже в мыслях не решались горы перейти тропой.
Стала та тропа неторной, преумножила молва
Нерушимость укреплений, неприступных, как скала.
Годы шли, и ветры злые изменили лики гор.
Там, где были только камни, зашумел высокий бор.
И засыпали обвалы ту тропу на перевал,
Где когда-то, по преданью, древний бастион стоял.
Но его седые стены и гранит могучих плит
Не упали, не осели – крепь стоит, как монолит.
Пусть пройдут века, эпохи, время в бездну улетит —
Силу древней цитадели странный бастион хранит.
И когда под звёздным небом стихнет колокольный звон,
Я во сне своём увижу неприступный бастион.
[Авторы и исполнители песни «Бастион» – самарский акустический дуэт «Фарамир и Захар».]
Глядя друг другу в глаза, подруги допели песню мелодичным речитативом. Че слушал без единой ухмылки и насмешливого фырканья. Даже бесчувственного убийцу зачаровало искусное пение девушек. Тонкий, высокий голосок Розали причудливо гармонировал с сочным, богатым обертонами тембром Эдеры.
Розали происходила из семьи бродячих музыкантов родом из Тарвы. Когда ей было шесть лет, ее родители участвовали в большом представлении на именинах князя-наместника Ларгии. Тот никогда не забывал, что своим благосостоянием Ларгус и вся провинция были обязаны речной торговле. Почитая старые традиции, князь каждый год праздновал именины посреди Ларга. Вся знать провинции и представители крупнейших купеческих домов собрались на княжеском галерном флоте любоваться изысканным музыкальным представлением с жонглерами, акробатами, огнеметателями, поэтами. Почти полсотни артистов были задействованы в спектакле.
В разгар представления галера перевернулась. Княжеские гвардейцы, отряженные охранять мероприятие, с помощью магов спасли почти всех артистов. Не повезло лишь полудюжине несчастных. Среди них – супруги-музыканты, лютнист и флейтистка. Князь выделил достойную денежную компенсацию семьям артистов, погибших ради увеселения публики. А дочь музыкантов, оставшуюся сиротой, отдал в Обитель Святой Устины, снабдив монастырь щедрым пожертвованием.
В монастыре шестилетняя Рози то и дело напевала разные песенки. В семье ее окружали музыка и пение, а детская память запечатлевает ритмическую речь быстро и прочно. Остальные девочки легко подхватывали и запоминали необычные уличные баллады, которые дочь бродячих артистов принесла с собой.
По мере взросления девочек песни угасали в их памяти. Сама Розали позабыла большую часть песен детства. Но не Эдера с феноменальными способностями феи. Каждая песня, услышанная от подруги, сохранилась в ее памяти навеки. В любой момент она могла воспроизвести любую балладу из репертуара погибших лютниста и флейтистки.
– Как думаешь, Рози, откуда взялся сей Бастион? Может, песня о нем?
– А почему бы нет? Взгляни сама. Непроходимый перевал… Высохший ров. Седые стены и гранит могучих плит. Наверняка о нем!
– Так кто же его возвел?
– Может, могучие горные тролли? – лукаво улыбнулась девушка. – Или наоборот,