Эдера смолкла на мгновение. И выпалила:
- Существует ли Создатель?
Иринел улыбнулась, впервые за то время, что Эдера видела ее. Повела рукой вокруг себя.
- Посмотри. Это Вселенная. Создатель есть Вселенная.
Внезапно Эдера увидела мысленным взором картину точки-шара, состоящей из несчетных копий себя самой.
- Что это?! Я не понимаю!
- Вселенная-Создатель. Твой вопрос слишком сложен, чтобы прояснить его одним ответом. Сохрани сей образ. Пусть он пребудет с тобой. Исследуй его. А когда ты вернешься в Элезеум, у нас будет время, чтобы прояснить все, что останется для тебя неясным к тому моменту.
Светлая Элезеума поднялась, протянула руку Лораин.
- Подожди! Какой ты стихии?
- Я зародилась в стихии воздуха. Как ты, Адеир. Но сейчас объемлю все стихии. Я – воплощенный Голос и Дух Элезеума. А Голос владеет языками всех стихий.
Мать Эдеры подала своей королеве руку, а второй продолжала сжимать ладонь дочери.
- Мамочка… Я хочу остаться с тобой!
- Ты вернешься, родная… Мы будем вместе. Я люблю тебя.
- Я люблю тебя, мамочка!
Эдера хотела броситься к ней и обнять на прощанье, но фигуры двух фей истаяли в воздухе. Девушка осталась одна. Ей снова захотелось плакать, но потом она вдруг ощутила непривычное тепло в груди. Внезапно в сознании снова прозвучал голос Иринел, отдаленно и приглушенно, словно из-за невидимой стены:
- Лораин передала тебе Сердечный Очаг. Каждая фея делает это с ребенком, когда он начинает ходить. Она не успела тогда, но сделала это сейчас. Отныне холод не властен над тобой, Адеир.
Голос Иринел смолк. Эдера погрузилась в переживание тепла материнских рук, тепла Сердечного Очага и загадочного образа Вселенной-Создателя, подаренного королевой фей. Через несколько минут ей предстоит начать долгий путь обратно в мир людей. Мир, что причинил ей столько вреда, столько боли. Она надеялась покинуть его. Но судьба в очередной раз распорядилась по-своему. Повелела и дальше терпеть этот мир и эту боль.
Через несколько минут боль утраты вновь нахлынет на нее. Но пока тепло матери и загадка Иринел еще окутывали ее, облекали покровом, непроницаемым для ран и утрат мира. У нее еще есть эти минуты блаженства и покоя.
Глава 2. Бродячий Айлен. Хозяин Земли
Далеко на востоке королевства, в непроходимых дебрях Морехского леса стоял старинный замок. Деревья обступали его вплотную. Очертания стволов и ветвей при соприкосновении со стенами таяли в воздухе, словно невидимый художник разрывал рисунок пополам. Вторая половина "рисунка" начиналась у противоположной стены замка. Казалось, ветви деревьев вонзаются в западную стену и выходят из восточной, и наоборот. Замок словно рассекал и раздвигал лес, освобождая пространство для своих объемов и форм.
Внутри замка звучали звонкие голоса. Стайка детей пробежала по темным коридорам и собралась в холле. Обитателей было ровно полторы дюжины – одиннадцать девочек и семь мальчиков. Самой старшей девочке было около семнадцати. Самому младшему мальчику – три годика.
- Ночью все спали? – громко спросила черноволосая девочка лет пятнадцати. – Или кто-то опять решил подглядеть перемещения Айлена, и старый злыдень оставил нас на прежнем месте?
«Я спал!" "Мы с Олли дрыхли беспробудно!" "И я спала," – отвечали дети.
- Тогда посмотрим, куда старикан привел нас сегодня!
Девочка подбежала к окну, такому высокому, что она могла достать до подоконника лишь вытянутыми кверху ладошками. Но ее это ничуть не смутило. Она подняла руки, крепко ухватилась ладошками за прутья оконной решетки и легко подтянулась, словно на тренировочной площадке. Уперлась подошвами сандалей в стену, оттолкнулась, и запрыгнула на подоконник, примостив узкие ступни между прутьев решетки. Остальные дети нетерпеливо, но без удивления следили за ее акробатикой.
- Что там, Рини? Где мы?
- Изумрудик! – воскликнула акробатка. – Мы же были здесь на прошлой неделе! Облазили все места! Айлен совсем обленился – не хочет передвигаться на большие расстояния! Слышишь, Айлен?! Ты старый лентяй!!
Девочка спрыгнула с подоконника, с силой притопнула, несколько раз подпрыгнула на месте. Грива черных волос до пояса подпрыгивала вместе с нею, подобно мантии. Глаза, золотистые с темными крапинками, полыхали задорным огнем.
- Не серди его, Рини, - попросил ее тринадцатилетний мальчик. – А то вообще нас не выпустит…
- Ха! Я ему не выпущу. Не трусь перед Айленом, Кай! Нечего его задабривать. Он только смеется над теми, кто его боится и задабривает. Надо у него требовать! Эй, Айлен, ты собираешься нас кормить? Хочу морковки!
Ничего не произошло. Черноволосая нахалка уперла руки в бока и гневно топнула.
- Ты совсем оглох, старый пень? Мы голодны! Немедленно подвай завтрак!
Прозвучал странный звук, похожий на скрипучий старческий смех. А затем с потолка прямо на голову Рини обрушилось несколько десятков морковин. Дети захохотали.
- Требовать, говоришь? Ха-ха-ха!
- Старый безмозглый олух! – выкрикнула огненноглазая любительница моркови. – Я тебе еще отомщу! А вы, ну-ка хватит ржать!
Она подхватила с пола морковину и засунула в улыбающийся рот мальчика по имени Кай. Тот замычал и выплюнул "кляп". Рини подняла еще две морковки, по одной в каждую руку, и принялась откусывать по кусочку от каждой.
- Вкусная! И на том спасибо остолопу Айлену, хоть гнильем не завалил! Слышал, балбес! Спасибо за морковку! Вкусно!
В ответ вновь прозвучало отдаленное старческое хихиканье. Дети наперебой загалдели, делая "заказы": "Айлен, и мне! Хочу яблочек, красных!" "Ватрушки с вишней, Айлен!" "Хочу перловку, как бабуля готовила, на маслице!" "Печеного козленка с ревенем!"
Мясо просили мальчики, девочки заказывали только овощные и молочные блюда. Еда возникала из ниоткуда прямо на полу перед тем, кто ее просил. Дети садились на пол или подхватывали пищу в руки и принимались есть. Никто не беспокоился о столах и приборах. Те, кто заказывали каши, борщи, жаркое или другую еду в посуде, спохватывались о приборах: "Айлен, ложку забыл!" "А вилка, Айлен?" Пара мальчишек озаботились заранее: "Тефтели из крученой телятины с печеными баклажанами! И ложку положи, Айлен!"
Насытившись, дети оставили посуду на полу, и она исчезла так же, как появлялась. Остатки морковной россыпи тоже пропали.
- А теперь гулять! – скомандовала неугомонная Рини. – Жалко, что этот оболтус опять притащил нас к Изумрудику. Мы все вокруг облазили и рассмотрели, теперь скучно будет. Пусть только попробует завтра остаться здесь.
- А мне Изумрудик нравится, - сказала русоволосая девушка шестнадцати лет. Ее карие глаза смотрели мягко, а голос был нежным и плавным, в отличие от резковатого, с хрипотцой, голоска Рини. – Я так люблю купаться в нем и лежать на травке!
Рини фыркнула.
- Ну конечно, Вери, тебе ведь больше ничего не надо, только лежать на травке! А мы с Каем хотим исследовать новые места! Вокруг Изумрудика одна травка!
-