На следующее утро Доринда отправилась в Милл-хаус — на большом «роллс-ройсе» в компании миссис Окли, гувернантки по имени Флоранс Коул, Марти и горничной, которая сидела рядом с шофером. Горничная проработала на миссис Окли около недели, однако уже выглядела измотанной. Рядом с миссис Окли никто, кроме Марти, долго не оставался. Флоранс Коул продержалась в семье Окли дней десять, и, насколько Доринда могла судить, шансы, что она останется на следующий месяц, стремительно таяли. Гувернантке, вероятно, неплохо платили, однако Марти и правда был «кромешным адом». Поскольку мальчик совершенно не походил на светленькую, полупрозрачную мать, Доринда сделала вывод, что он пошел в отца. В таком случае неудивительно, что мистер Окли даже на войне сколотил состояние. Доринда в жизни не встречала более требовательного ребенка. Он желал заполучить все, на что падал глаз. Сначала подпрыгивал на новеньком пружинистом сиденье и громко клянчил. Если не помогало, начинал реветь, будто раненый бык, и тогда миссис Окли раздраженно говорила: «Мисс Коул, ну сделайте что-нибудь!»

Сперва ему приглянулся черный козленок, который пасся на привязи у обочины дороги. Машина быстро пронеслась мимо, однако Марти еще долго возмущался, пока его внимание не привлекла брошь Доринды. Пронзительный, как вой сирены, вопль умолк, Марти на секунду застыл с широко открытым ртом, затем повелительно ткнул в брошь пальцем и спросил вполне нормальным голосом:

— Это что?

— Брошка, — ответила Доринда.

— Почему брошка?

— А почему ты — Марти?

Марти начал подпрыгивать.

— Почему брошка? Хочу посмотреть! Дай!

— Смотри со своего места. Или можешь подойти поближе. Это шотландская брошь. Она досталась мне от прабабушки. Желтые камушки — это кварц. Его добывают в горах Кэрнгормс.

— Как добывают?

— Находят.

— Хочу поехать и найти! Прямо сейчас!

— Сейчас холодно, — не растерялась Доринда. — Глубокий снег. Ты не найдешь камни.

Марти продолжал подпрыгивать.

— Глубокий? Мне по куда?

— Четыре фута и шесть с половиной дюймов. С головой провалишься.

Смуглые щеки Марти слегка покраснели. Он запрыгал энергичнее.

— Не хочу проваливаться!

— Снег растает к лету, — улыбнулась Доринда.

— Хочу сейчас! Хочу брошь! Быстро сними! — уже подлетая на пружинистом сидении в воздух, требовал Марти.

— Не могу.

— Почему? Хочу!

Миссис Окли, которая сидела, откинувшись на спинку, приоткрыла глаза и обреченно произнесла:

— Если не отдадите, будет кричать…

— А когда он кричит, вы сразу ему все даете? — поинтересовалась Доринда.

— Конечно. Он же кричит, пока не дашь… У меня сдают нервы.

И миссис Окли снова закрыла глаза.

Марти тем временем уже открывал рот и готовился издать рев. Доринда чуть было не спросила, не пробовал ли кто-нибудь его хорошенько отшлепать, однако сдержалась. Она дрожащей рукой открепила украшение и протянула ребенку. Тот просиял, схватил вещицу, с размаху вонзил иголку в ногу Доринды, а потом с хохотом вышвырнул брошь в чуть приоткрытое окно. Они остановились не сразу, поэтому точное место падения было трудно определить. После не слишком усердных поисков компания двинулась дальше, оставив брошь прабабушки Доринды на обочине дороги.

— Какой Марти меткий! — восхитилась миссис Окли. — Попал прямо в щель! Надо же!

Даже Доринда, добрая душа, не нашла вежливого ответа. Флоранс Коул, очевидно, окончательно умыла руки. Она была бледной и довольно тучной молодой особой, ее с детства приучили всегда дышать через нос — что бы ни случилось. Когда машина останавливалась, было хорошо слышно ее сосредоточенное сопение. Марти продолжал прыгать и вопить — он потребовал кролика, который, мелькнув хвостиком, скрылся в живой изгороди, потом — вывеску таверны с белым оленем на зеленом лугу, потом — кошку, которая мирно спала на подоконнике одного из домов, и наконец — шоколаду. Тут мисс Коул, все еще напряженно сопя, открыла сумочку и извлекла плитку. Марти вымазался с ног до головы и уснул с шоколадом в руке. Воцарилась тишина, и никто не мог поверить своему счастью.

Марти спал до самого прибытия в Милл-хаус. Узкая мрачная дорога, над которой смыкали кроны деревья, петляя, заползала на холм. Дом стоял на вершине в зарослях низкого кустарника, продуваемый всеми ветрами — огромный и откровенно уродливый, с нелепыми орнаментами из красного и желтого кирпича и огромным количеством несуразных башенок и балкончиков. Миссис Окли нервно передернула плечами и объявила, что все идет прекрасно. Тут проснулся Марти и принялся голосить, требуя полдник. Доринда с ужасом подумала, не придется ли ей разделить участь бедняжки мисс Коул и тоже полдничать в детской, и с облегчением узнала, что не придется. Зато сомнений,