Эмили поспешила одеться. Она натянула ярко-жёлтый свитер поверх чёрных леггинсов. Ей хотелось выглядеть весёлой и нарядной.
— Эй, Рич, нам пора! Рич! Ты где? — доносились до неё крики отчима из коридора. Из комнаты не слышалось никакого ответа. — Рич, ну где же ты?
Наконец, последовал угрюмый ответ через закрытую дверь.
— Я никуда не собираюсь. Я под домашним арестом, помнишь?
Они уехали без него. Мать Эмили и отчим сидели на передних сидениях их четырёхлетнего «Тауруса», а девушкам удалось втиснуться на заднее сидение. Всю дорогу они болтали друг с другом так, будто встретились совсем недавно.
Все заказали блины и яйца. Мистер Уолнер заказал большую стопку блинчиков с яйцами и огромный стейк. Когда ему принесли заказ, он полил всё маслом и кленовым сиропом.
«Какой же он противный, — отметила про себя Эмили. — Старается казаться отличным отцом, но он такой противный».
Когда мистер Уолнер склонился над своей тарелкой, его лысая голова начала сиять от яркого света ламп на потолке.
— Ммм. Это лучшая еда за последний год! — воскликнула Нэнси. У неё на подбородке застыла капелька кленового сиропа. — Знаете, однажды ночью мне приснились блинчики. Как же сильно я их захотела!
— Прошлой ночью мне приснилось, как я ем бутерброд с арахисовым маслом, — подхватила Джесси.
— Хрустящий или мягкий? — уточнила Нэнси.
— Хрустящий. Определённо хрустящий, — ответила Джесси. — Когда я проснулась, то у меня болели зубы.
Это было не смешно, но все рассмеялись. Эмили подумала, что сегодня Нэнси была больше похожа на саму себя.
— Вы в курсе, как называется вафля, сделанная из испорченных яиц? — спросил мистер Уолнер с набитым ртом.
Нэнси решила подыграть ему:
— Нет, как?
— Ужасная вафля!
Девушки застонали.
— Это ужасно, пап! — воскликнула Эмили. Несколько месяцев назад она решила называть своего отчима папой. Это начинало казаться естественным.
Мама Эмили засмеялась. Её глаза сверкнули. Эмили не могла поверить, что та наслаждается его ужасными шутками.
«Она действительно любит этого мужчину», — поняла Эмили. Даже спустя больше года, это всё ещё удивляло Эмили.
Она заметила, как исчезла улыбка отчима.
— Я так хочу, чтобы Рич наконец повзрослел, — сказал он, нахмурившись. — Он должен был быть здесь с нами, — он бросил салфетку на стол. — Я немного беспокоюсь за него.
— «Я тоже, — подумала Эмили. — Я тоже».
Эмили подпрыгнула от неожиданности, когда почувствовала чью-то руку на своём запястье. Она повернулась и увидела, как Нэнси улыбнулась ей.
— Давай поболтаем, когда вернёмся домой? — предложила Нэнси. — Прошлой ночью я очень устала. Нам столько всего нужно наверстать.
— Было бы замечательно! — с радостью согласилась Эмили. — Мне так не хватало разговоров с тобой.
Она увидела, как улыбается их мама, глядя на них через стол.
Эмили подумала, что всё налаживается.
Завтрак длился почти два часа. Самый длинный и шумный семейный завтрак, который помнила Эмили. Когда они вернулись домой, Нэнси и Эмили, наконец, бросились в гостиную.
Шторы оказались задёрнуты. Было темно. Эмили подумала, что, должно быть, Рич поздно проснулся, потому что опять смотрел фильмы ужасов. Ему всегда нравилось закрывать шторы и превращать гостиную в пещеру.
Эмили нащупала выключатель. Но прежде чем она смогла дотянуться до него, она почувствовала, как руки Нэнси оказались на её горле.
Эмили издала глухой вздох, когда Нэнси принялась душить её.
ГЛАВА 6
— Ооооооо, — слетел с губ Эмили слабый стон.
Она отшатнулась назад.
Нэнси быстро отпустила её.
На мгновение Эмили почувствовала себя слишком ошеломлённой, чтобы пошевелиться.
Затем она отскочила назад и рукой провела по стене, царапая ногтями по ней. Эмили почувствовала, как зашаталась и приземлилась на что-то — это был диван.
Загорелась лампа.
Нэнси стояла в дверном проёме и спокойно смотрела на Эмили.
— Почему ты сделала это? — задохнулась Эмили, потирая шею обеими руками. — Что ты делаешь?
Её сердце заколотилось сильнее. Голос звучал пронзительно, поэтому ей пришлось задержать дыхание.
Нэнси закинула назад свои рыжие волосы.
— Мне очень жаль, Эмили, — произнесла она. — Я должна была доказать свою правоту.
— Что? Свою правоту? — взвизгнула Эмили. — Задушив меня?
— Когда я коснулась твоей руки сегодня в кафе, ты подпрыгнула на целый фут, — тихо и спокойно сказала Нэнси.
— Нууу да…
— Я не знала, чего ожидать, когда я вернулась домой, — продолжила Нэнси, прислонившись к дверному проёму. Её зелёные глаза уставились на Эмили. — Я подумала, что ты, вероятно, не простила меня. Но я никак не ожидала, что ты выскочишь из кожи, когда я коснусь твоей руки.
— Нэнси ты… ты же пыталась задушить меня! — пробормотала Эмили.
Нэнси покачала головой.
— Нет, я просто положила свои руки тебе на шею. Но я не пыталась задушить тебя. Я даже не сомкнула руки. — Но ты — ты боишься меня. Голос Нэнси вздрогнул. — Я не ожидала, что…
Эмили сделала несколько неуверенных шагов к сестре.
— Ты напугала меня, вот и всё. Мне совсем не страшно. Правда, но притворяться, что душишь меня — не способ доказать, что ты…
— Я просто хотела показать тебе, как я напугана, настаивала Нэнси.
Она задумчиво сузила глаза.
— Послушай, я не виню тебя за то, что ты боишься. Но дело в том. Теперь то всё хорошо. И я никогда не попытаюсь причинить тебе снова боль. Так что пообещай мне, что не будешь меня бояться. Потому что … её голос понизился. Она немного подождала. Потому что, это слишком больно. Нэнси вздохнула. Слезы катились по её бледным щекам.
— Плакать — это нормально, — тихо сказала она. Плакать — это хорошо.
Становиться легче. Это не плохо, Чувства — это не стыдно. Она улыбнулась. — Так говорит мой доктор — объяснила она.
— О, я вижу, — ответила Эмили, чувствуя себя некомфортно.
— Ты мне веришь, веришь? — спросила Нэнси. — Ты же видишь, что мне лучше, не так ли?
Эмили хотела верить ей. Но тогда, почему она использовала такой жестокий способ, чтобы доказать свою точку зрения?
Эмили выкинула этот вопрос из головы. Она улыбнулась — я верю тебе.
Нэнси вытерла слезы с лица. — Давай, пойдем ко мне в комнату, чтобы мы могли спокойно поговорить. Эта комната меня угнетает.
— Ты все ещё встречаешься с Джошем? — спросила Нэнси, когда они поднимались по лестнице.
Она спросила это так небрежно, как будто спрашивала Эмили о времени суток. Раньше Нэнси встречалась с Джошем, еще до Эмили.
— Да, — ответила Эмили, стараясь звучать так же непринужденно, — все ещё встречаюсь с ним.
— Ух ты, — сказала Эмили, входя в комнату Нэнси. — Комната начинает выглядеть, как раньше.
За неделю до этого их мать часами переносила с чердака все коллекции Нэнси — бусы, куклы и другие вещи. Вчера она положила их обратно на длинные полки, которые выстроились на одной стене. Нэнси перенесла свою мебель туда, где она была всегда.
Сестра плюхнулась на тростниковое кресло-качалку. Она наблюдала за Эмили, как Эмили ходит по комнате.
— Что это за простыня на стене? — спросила Эмили.
— Она покрывает мою картину — я начала её сегодня рано утром.
— Твоя картина? — Ты раскрашиваешь стену?