Гак исподлобья рассматривал двор.

- Что это? - спросил он, показывая на сооружение из колес, гирь и канатов, стоявшее около подъёмного моста.

- Часы, чтобы поднимать и опускать мост, - объяснил Нигугу. - Их построили много лет назад. Вечером, ровно в девять часов, они поднимают мост, а в шесть утра опускают.

Гак привстал от неожиданности.

- Значит, ночью выйти отсюда невозможно? Как же Буртик? Если все удастся, утром пропажа чертежа обнаружится, а он ещё будет в замке…

Нельзя терять ни минуты. Сделав несколько кругов по двору, мастер как бы случайно подошел к часам и стал их рассматривать.

«Шестерни и колеса… Четыре каната от колес идут к блокам. На них висит мост… Надо изменить время опускания», - подумал он.

Незаметно для часовых Гак начал переставлять шестерни.

Сонные бездельники не обращали на него никакого внимания.

- Готово!

Он вернулся к бочкам.

- Дружище! - прошептал мастер, наклоняясь к одной из них. - Ровно в полночь опустится мост. Будь готов и беги. Понял?

- Понял! - раздался из бочки голос Буртика.

Когда гости проснулись, барон Полипримус распорядился внести бочки к ним в комнату.

Гака наверх не пустили.

Зато Нигугу, попав в комнату, смотрел на похитителей во все глаза.

В комнате стояли две кровати. На одной сидел тощий, франтовато одетый человек с хищным носом и длинными чёрными усами. На другой - грузный коротышка с жабьими губами. Это были маркиз О-де-Колон и боярин Сутяга.

Нигугу выбил крышку у бочки с вином, и, пятясь, покинул комнату.

Наступил вечер. Ровно в девять мост, скрипя, поднялся. Гак и Нигугу, лежа за рвом в кустах, с нетерпением ждали полуночи.

Между тем в комнате, где спали их враги, стояла полнейшая тишина.

«Ш-ш-ш… ш-ш-ш…» - волоча по полу голые хвосты, проходили из угла в угол крысы.

«Кувык!.. Кувык!..» - пела за окном ночная птица.

Бочка была тесной. У Буртика заболели ноги, потом зачесалась спина. Он пошевелил ногой, рукой… и вдруг через щелку в бочку проник свет.

Буртик уперся носом в доску и стал смотреть.

На столе горела свеча. По комнате ходили два человека.

- С рассветом на лошадей - и в путь. В Железном замке нас ждут, - скрипучим голосом сказал один.

Второй пошлепал губами:

- Лошади? У меня и без них болят все печенки.

- Ничего!

- Тебе ничего…

- Скоро всё пойдет как в старину. Народ будет работать, а мы… Они скоро забудут свои Семь городов… Проклятый Алидада - увести всех до единого!

- Не ругай его. Старикашка - хе-хе - ещё поможет нам.

- Да! Ведь в этом чертеже… Но тихо - нас могут подслушивать! Не выпить ли нам по ковшику вина? Бр-р, какая кислятина! Может, в этой бочке лучше?

Говоривший подошёл к бочке, в которой сидел Буртик, и просунул под крышку лезвие ножа.

Крышка скрипнула. В бочке стало светлее… ещё светлее… Буртик сжался, как пружина, готовый к прыжку.

«Крак!» - нож щёлкнул и переломился пополам.

В бочке словно потушили свет.

- Проклятие! - выругался человек. - Придётся ложиться так.

Заскрипели железные кровати, и вскоре комната огласилась храпом.

Буртик долго не мог прийти в себя.

Заговор против его народа, против добрых и весёлых жителей Семи городов!

Он выждал время и начал осторожно разбирать изнутри подпиленные Гаком доски. Получилась дверца. Через нее, затаив дыхание, Буртик вылез наружу.

В окно низко светила луна.

«В полночь она должна зайти, - значит, время ещё есть!»

На кроватях вздыхали и посапывали во сне враги. Их плащи и куртки лежали на полу.

Буртик подобрался к костюмам и первым делом обшарил карманы. Ничего.

«Под подушкой! Скорее всего - под подушкой».

Мастер сунул руку под голову одного из спящих. Нет.

Тогда он перешел на цыпочках к другой кровати. Человек на ней зашевелился. Буртик замер, потом тихонько провёл рукой под подушкой и почувствовал, как его пальцы коснулись шероховатого угла бумаги.

«Вот он чертёж!.. Теперь надо ухватить его. Двумя пальцами. Осторожно-осторожно. Потянуть…»

В этот момент раздались пронзительный визг и скрип железа. Подъемный мост, который должен был открыть путь ровно в полночь, со страшным шумом опускался.

Перепуганные бездельники вскочили и, увидев перед собой в темноте человека, дико закричали.

Буртик прыгнул в сторону. «Их двое. Оба с оружием. Поздно!» Он выбил ногой окно, прыгнул вниз и бросился по мосту вон из замка.

Едва Буртик успел присоединиться к товарищу, как со стороны замка послышался стук копыт. Кони промчались по мосту, неясными силуэтами мелькнули между деревьями и скрылись за поворотом.

- Ушли! - воскликнул Буртик.

Гак сидел охватив голову руками.

«Почему, почему часы опустили мост раньше времени?»

Нигугу, запинаясь, начал объяснять, как идёт день бездельников. И всё стало ясно.

Для того чтобы раньше ложиться и позже вставать, бездельники считали время по-своему. До полуночи вечерние часы были у них коротенькие, и стрелки быстро пробегали их. Зато после полуночи каждый час был всё длиннее и длиннее, и стрелки едва перебирались от одного к другому. Когда они подползали к шести утра, солнце давно уже стояло над головой.

- Додумались, - гудел мастер Гак. - Испортили время! Теперь воров не догнать… Идем, дружище. Починим пароход с белой трубой - и назад!

- Нет, - покачал головой Буртик. - Нам возвращаться нельзя. - И он передал разговор, подслушанный в комнате. - Против нашего народа готовится что-то ужасное. Мы не можем оставить чертёж в руках этой шайки.

- Но мы не знаем страны. Куда идти? Кто поведет нас?

- Я, - неожиданно сказал, поднимаясь с земли, Нигугу. - Вы смелые и хорошие люди. Без Эты у меня нет дома. Я поведу вас.

Мастера переглянулись. Они давно поняли, что Нигугу славный бездельник, старательный и работящий.

- Идёт! - сказали они в один голос.

Нигугу рассказал друзьям, что путь к Железному замку лежит через всю страну, через пустыню, где властвует хан Бассейн, и через непроходимые леса, которые кончаются у самых Лиловых гор.

- Только бы не опоздать, - сказал мастер Буртик и подумал вслух: - Зачем им чертёж? Что они хотят сделать с нашими городами?

- В путь!

Маленький отряд вышел на дорогу.