— Господин, вы можете оплатить пока эти платья, а я сейчас подберу вашей кукле белье, — говорит она.

Вэйланд поднимается и уходит с парнем-куклой к кассам. Но отошел недалеко, и я не застыла.

— Скажите, вы ведь настоящий человек? — она обращается ко мне.

Я нервно сглатываю, а мой страх отражается в ее глазах. Трындец! И что мне теперь делать?

— Если господин вас удерживает, — она заговорщицки склоняется ко мне, — вы только скажите.

Я молчу.

Я договаривалась с Вэйландом, но, судя по всему, нас понимают не так. Но радует, что в мире полно неравнодушных людей. Но… никто не поможет мне, поэтому я молчу. Лишь жду, пока принесут белье.

— Ладно... — говорит девушка и показывает один красивый комплект нижнего белья,

кружевной и очень пуританский – такие, скорее всего, носила моя прабабушка.

— Еще долго? — штора открывается.

Меня окидывают холодным взглядом.

Я стою в кружевных панталонах, в бюстье и корсете.

И вроде как я должна начать верещать или прижимать руки к груди. Но кто был на пляжах Одессы, никогда стесняться кого-то не будет. Я-то не стеснялась носить бикини, так чего мне стесняться панталон и корсета? Да я сейчас одета почти!

Но я замираю, когда смотрю ему в глаза, а он смотрит в мои. Мир будто исчезает. Все становится каким-то фоном. Сама не понимаю, как по телу расплывается тепло, концентрируясь внизу живота.

— Я могу выйти, господин, — говорит консультантка. — Вам с вашей куклой нужно время?

Вэйланд отмирает первым. Смотрит на девушку, которая тут же отводит взгляд.

— Помогите ей надеть платье, и мы пойдем, — приказным тоном говорит он и передает ей темно-зеленое платье.

Опять эта реакция на него! Это ненормально.

 Глава 8

Свертки с бельем и остальной одеждой нам складывают в карету. А у меня прям настроение поднимается. Это какая-то маленькая женская слабость — выбор одежды. Когда ты стоишь в примерочной, потеешь и напрягаешься, пока меряешь кучу одежды, а потом на выходе облегченно выдыхаешь, радуясь обновкам. Но лично я радуюсь, что у меня вообще появилась одежда.

Первым делом я беру перчатки, когда мы с Вэйландом стоим возле касс.

Это не скрывается от его взгляда, но я тщательно прячу руку. Надо будет обзавестись пудрой или тональником и замазывать участок кожи.

Дверь в ателье хлопает. На пороге появляется огромный, грузный мужчина.

С ним под руку идет миловидная рыжая девушка с очень бледной кожей. Судя по ее лицу, я понимаю, что она — кукла. Такой безжизненный взгляд и полная отстраненность.

На ней длинное красное платье с золотой вышивкой.

— Господин Стоун, — к ним подскакивает консультантка постарше, а вот нашу немного подергивает при виде этой куклы.

Она вновь переводит на меня взгляд. А я понимаю, что строить из себя неживую мне не очень нравится.

Поэтому я бесцеремонно оглядываю чужую куклу.

— Лорд Кроудлер! — мужчина замечает нас.

На его лице расплывается улыбка.

— Господин Стоун, — слегка кивает Вэйланд.

Пухлый размашистым шагом подходит к лорду. Кукла прям летит за ним, чуть ли не путаясь в платье.

Мужчина протягивает руку Вэйланду. На его лице появляется улыбка. Ему в ответ протягивает руку Вэйланд. Когда их ладони соприкасаются, на их пальцах вспыхивает пламя, при этом что глаза Стоуна, что глаза Вэйланда приобретают вертикальные зрачки! Обалдеть. Причем это длится довольно недолго, но подметить я успеваю.

— Рад вас видеть, — говорит Вэйланд. — Как ваше здравие?

— Да что там, как всегда, — этот Стоун переводит взгляд на меня. — О, не предполагал, что тебе нужна кукла. Я думал, тебе любая красавица не откажет.

— Подарок, — лаконично отвечает Вэйланд.

— А-а, — Стоун обводит меня таким взглядом, будто раздевает. Его глаза слегка вспыхивают огоньком.

Мне не нравится это. Хочется спрятаться. Вот хоть за Вэйланда.

— Мы, если что, можем обмениваться куклами.

Мне кажется, или его кукла смотрит на него как-то по-другому? В ее взгляде мелькает… жизнь, что ли.

Зато я впервые вижу на лице Вэйланда едва заметное презрение. Он так смотрит на Стоуна, что тот даже отводит взгляд.

— Прошу прощения, но мне пора, — цедит Кроудлер.

— Ладно, не хотел обидеть. Но, если тебе надоест куколка, можешь мне отдать. Кстати, что там насчет бала Троединства?

— Скоро будет, — слегка склоняет голову Вэйланд.

— Побыстрее бы. Давно не был там. Вот, возьму свою с собой, — он переводит сальный взгляд на свою куклу.

— Жену? — тактично спрашивает Вэйланд.

Стоун морщится.

— Да, ее тоже надо брать. Надоела заноза, — говорит он. — Ладно, мы тут за платьями пришли. Я огненную настойку выпил, так что хочется… побыстрее расправиться со всем. Ну, ты понимаешь меня. Девочки, приготовьте там примерочную.

Я слегка обалдеваю от подобного поворота событий. Так вот что имела в виду та консультантка, когда хотела выйти из примерочной и оставить меня наедине с Вэйландом.

— А вы терпеливый, — хвалю я Вэйланда, когда мы садимся в карету.

— И не такое приходится выдерживать, — говорит он и и переводит взгляд в окно.

— Спасибо за платья.

— Сочтемся, когда все закончится. Пока вы мне нужны — вы будете рядом.

— Это я уже поняла. А какие у нас прогнозы? — уточняю я. — И вообще, почему я должна быть именно куклой? Неужели я не могу быть обычным человеком? Допустим, вашей дальней родственницей, которую вы приютили и решили ей показать город?

На меня смотрят так, будто я могу быть его самой нелюбимой родственницей, которая приехала из села Кукуево, находящееся где-то далеко в глубинке, с тремя сумками солений, которые он сам тащил домой на своем горбу. М-да, было дело.

— Это невозможно пока что. Вы слишком сильно похожи на куклу. Ну, кроме того, что вы дышите, потеете, сопите и храпите.

Я густо краснею. Вот таких деталей не надо.

— Да, но это все присуще человеку.

— Это да, хоть куклы весьма реалистичные стали делать.

— Вы хотите сказать, что я, возможно, не одна такая?

И тут Вэйланд смотрит на меня. Осматривает с головы до ног. В его ледяных глазах впервые появляется некое замешательство.

— Не знаю, — тянет он. — Не думаю. Это бессмысленно. Я даже понять не могу, почему они это сделали из живого человека. И так хватает кукол среди других.

— А куклы дорогие вообще?

На меня странно смотрят, но я тоже не могу побороть свое любопытство.

— Достаточно, чтобы они  могли быть у определенных людей. Остальные нанимают людей на