– Но ты же понимаешь, чем тогда все кончится, – вставил Стив. – В результате будет общая потасовка. Он с командой, ты с командой…

Стиву всегда надо было осторожничать.

– Чтобы я один пошел ночью на пустую стоянку? Совсем сдурел?

– Но ведь…

– Значит, так. Бифф и я, мы между себя разберемся. А вы все просто зрители. Зрители – нормальное дело.

– Ты же понимаешь, что этим не кончится.

Стиву тогда было четырнадцать, как и мне. Смотрелся он на двенадцать. А вел себя на все сорок. Но он был тогда мой лучший друг, так что ему позволялось мне говорить такое, что я бы никому другому не спустил.

– Черт. Расти-Джеймс, мы же так долго без этой ерунды обходились.

Это он боялся, что дело кончится дракой банда на банду.

Настоящей, всамделишной разборки между бандами у нас и правда уже несколько лет как не случалось. А Стив вообще ни разу в жизни ни в одной не был замешан, если я не путаю. Как это можно – бояться того, чего сам даже и не нюхал, вот что мне непонятно.

– Кто не хочет, может не идти, – говорю.

Конечно, идти надо было всем. Держать фасон. Но у Стива такой проблемы не было. Его фасон был – быть моим другом.

– Ты же знаешь, что я все равно приду, – говорит он, зло так. – Но ты вспомни, что Мотоциклист говорил…

– Я его здесь не вижу, – отвечаю. – Я его уже две недели вообще нигде не вижу. Так что нечего мне тут про Мотоциклиста.

Тогда вмешался Биджей.

– Даже когда были разборки, мы никогда не ходили на Биффа и его шайку. Они были за нас. Помнишь, когда Уилсону вломили у Тигров на районе…

Тут все разом начали выяснять, кто кому вломил, когда, где и за что. Мне-то выяснять ничего не надо, у меня в голове все записано. Но вот поразмыслить, какой подход нужен к Биффу, мне было не лишне, так что я немного отключился, и тут кто-то говорит:

– В общем, вернется Мотоциклист…

Я вскочил и треснул кулаком по столу так, что соседний столик зашатался, а Бенни прекратил насвистывать там над своим сандвичем. Все сразу сели очень прямо и как будто даже дышать перестали.

– Мотоциклист не вернулся, – говорю. Когда на меня накатит, я плохо вижу, и голос у меня дрожит. – И неизвестно, когда вернется, если вообще. Так что если вам охота сидеть тут и ждать, пока он объявится и сообщит, что именно он об этом думает, ваше дело. А мне охота сегодня выпустить Биффу Уилкоксу кишки, и тем, кто считает себя моими друзьями, неплохо бы при этом присутствовать.

– Конечно, придем, – говорит Смоки. И смотрит на меня этими своими дурацкими бесцветными глазами. Дымчатыми. – Только давай, чтобы это осталось между вами?

Я даже ответить не смог, так разозлился. Вышел и дверью шарахнул. Пяти секунд не прошло, у меня за спиной шаги. Стив, ясно дело. И поворачиваться не надо.

– Что это с тобой сегодня?

– Дай сигарету.

– У меня нет, ты же знаешь.

– А, ну да.

Я порылся у себя и нашел одну в кармане рубахи.

– Что случилось? – снова спросил он.

– Ничего не случилось.

– Это из-за того, что Мотоциклиста нет?

– Даже не начинай, – говорю.

Он замолчал. Как-то раз он вот так же приставал ко мне, когда не надо было, и я ему врезал под дых. Зря, конечно, но он сам виноват. Нечего ко мне приставать, когда я злой.

Наконец он говорит:

– Слушай, притормози? Я уже с ног сбился.

Я остановился. Мы, оказывается, были уже на мосту, в том самом месте, где Мотоциклист любил стоять и смотреть на воду. Я кинул окурок в реку. В ней уже и так было порядком мусора, что там лишний окурок.

– Ты сам не свой с тех пор, как Мотоциклист уехал.

– Он не в первый раз уехал, – говорю. Я быстро завожусь, но и отхожу тоже быстро.

– Но не так надолго.

– Две недели всего. Это не надолго.

– А вдруг он насовсем уехал.

– Заткнись, а?

Я прикрыл глаза. Прошлой ночью я до четырех не спал, и устал немного.

– Поганый у нас район, – вдруг сказал Стив.

– Да ладно, не трущобы же, – сказал я, не открывая глаз. – Бывает хуже.

– А я и не говорю – трущобы. Я говорю – поганый район.

– Не нравится, так вали отсюда.

– И свалю. Когда-нибудь обязательно свалю.

Но я уже не слушал. Не вижу никакого смысла думать о том, что еще так нескоро.

– Ты должен хотя бы рассмотреть возможность, что он уехал навсегда.

– Ничего я никому не должен, – возразил я устало.

Он вздохнул и уставился на воду.

Однажды я видел кролика в зоопарке. Мы с папашей моим ездили туда на автобусе, давным-давно. Мне там очень понравилось. Я потом хотел еще раз туда попасть, сам по себе, но я тогда был совсем малек, заблудился, не смог пересесть с одного автобуса на другой. А еще попытаться, позже, как-то не сложилось. Но я все хорошо запомнил. Звери были очень похожи на людей. Так вот, Стив был как тот кролик. Светлые волосы, карие глаза, и лицо серьезное такое, точь-в-точь кролик. Он был умнее меня. Я-то особым умом никогда не отличался. Ну и что, мне хватает.

Я стал думать, как так вышло, что Стив стал мне лучшим другом. Что я ему разрешал за мной ходить, и не давал никому его задирать, и слушал, как он рассказывает про свои проблемы. Бог ты мой, сколько же у этого мальчишки было проблем! Ну, он иногда за меня делал домашку по математике, и историю давал списывать, так что двоек у меня не было. Но мне на двойки было и так наплевать, я не поэтому взял его в друзья. Может, конечно, просто потому, что я его знал дольше, чем кого-нибудь еще. Кто мне не родственник, в смысле. Я привязываюсь к людям, вот что. Для крутого парня – плохая привычка.