- Даже на арене вы двое были в сговоре, так ведь? - спрашивает Пит. Его голос теперь звучит гораздо тише. - Частью которого я не был.
- Нет… Не официально. Я просто понимала, что хотел Хеймитч, чтобы я сделала, когда он чтонибудь посылал… или не посылал, - отвечаю я.
- Ну да, у менято такой возможности никогда не было, потому что мне он вообще ничего не посылал, пока не пришла ты, - говорит Пит.
Я не задумывалась об этом. Как это выглядело с точки зрения Пита, когда я появилась на арене, получившая лекарство от ожога и хлеб, в то время как он лежал при смерти и не получал ничего. Как Хеймитч поддерживал меня живой, а его пустил в расход.
- Послушай, парень… - начинает Хеймитч.
- Не волнуйся, Хеймитч. Я знаю, что тебе пришлось выбрать одного из нас. И я хотел бы, чтобы ты выбрал ее. Но это совершенно другое. Люди здесь погибли. И так будет продолжаться, если мы не сделаем все верно. Ни для кого не секрет, что перед камерами я веду себя лучше, чем Китнисс. Никому не надо учить меня, что говорить. Но я должен знать, на что иду, - говорит Пит.
- С этого момента ты будешь знать все, - обещает Хеймитч.
- Уж лучше бы, - говорит Пит.
Он даже не потрудился посмотреть на меня перед уходом.
Вокруг летает пыль и ищет новые места, на которые можно приземлиться: мои волосы, мои глаза, моя золотая брошь.
- Ты действительно выбрал меня, Хеймитч? - спрашиваю я.
- Да, - отвечает он.
- Почему? Ведь он тебе нравится больше, - говорю я.
- Это правда. Но, если помнишь, пока они не изменили правила, я мог надеяться получить оттуда живым лишь одного из вас, - произносит он. - Я думал об этом с тех пор, как он решил защитить тебя… ну, в общем, мы могли бы попробовать привезти тебя домой.
- Ох. - Это все, что я могу сказать.
- Ты тоже будешь выбирать между ними. Если, конечно, мы переживем все это, - говорит Хеймитч. - Ты научишься.
Сегодня я уже научилась одной вещи. Это место не большая версия Дистрикта12. Наш забор не охраняем и редко заряжен. Наши Миротворцы - люди неприятные, но не безжалостные. Наши трудности вызывают скорее усталость, чем ярость. Здесь, в Одиннадцатом, люди страдают сильнее и сильнее впадают в отчаяние. Президент Сноу прав. Искры достаточно, чтобы зажечь их.
Все случается слишком быстро, чтобы я могла это осознать. Предупреждения, выстрелы, признание, что я, возможно, привела в движение то, что будет иметь ужасные последствия. Все это настолько невероятно. И всегото лишь надо было помешать происходящему, но учитывая обстоятельства… Ну как же я принесла столько неприятностей?
- Идем, нам нужно на обед, - говорит Хеймитч.
Я стою в душе так долго, сколько мне позволяют, прежде чем мне приходится выйти и начать собираться. Приготовительная команда, кажется, не обращает внимания на произошедшие сегодня события. Они все волнуются об обеде. В Дистриктах они достаточно важны, чтобы присутствовать на них, тогда как в Капитолии они почти никогда не получают приглашений. В то время как они пытаются предсказать, какие блюда будут поданы, я продолжаю вспоминать, как простреливают голову старика. Я даже не обращаю внимания, что они делают со мной, пока не собираюсь уходить и не смотрю на себя в зеркало. Бледнорозовое платье без бретелек струится до туфель. Волосы убраны с моего лица и падают на спину в виде локонов.
Цинна подходит ко мне сзади и укутывает мои плечи серебристой накидкой. Он смотрит мне в глаза в зеркале.
- Нравится?
- Очень красиво. Как и всегда, - говорю я.
- Давай посмотрим, как это сочетается с улыбкой? - произносит он мягко. Это напоминание о том, что через минуту вокруг снова будут камеры. Мне удается приподнять уголки своих губ. - Так сойдет.
Когда все мы собираемся, чтобы спуститься на обед, я вижу, что Эффи не в духе. Конечно, Хеймитч не сказал ей, что случилось на площади. Я бы не удивилась, если бы Цинна и Порция знали обо всем, но, кажется, есть негласное соглашение не сообщать Эффи в дурные новости. И все же пройдет не слишком много времени, прежде чем она узнает о проблеме.
Эффи просматривает расписание вечера, затем отбрасывает список.
- А потом, слава Богу, мы все сможем сесть в поезд и убраться отсюда, - говорит она.
- Чтото не так, Эффи? - спрашивает Цинна.
- Мне не нравится, как с нами обращаются. Закидываю нас в грузовики и запирают. А гдето час назад я решила осмотреть Дом Правосудия. Я коечто понимаю в художественном оформлении, вы же знаете, - говорит она.
- О, да, я слышала об этом, - произносит Порция, прежде чем пауза становится слишком долгой.
- Так вот, я просто осматривалась вокруг, потому что районные развалины будут на пике моды в этом году, когда ко мне подошли два
Миротворца и велели идти обратно в нашу часть. Один из них фактически толкал меня оружием! - рассказывает Эффи.
Я не могу ни думать о том, что это непосредственный результат нашего, моего, Хеймитча и Пита, исчезновения сегодня днем. Это немного успокаивает меня: похоже, Хеймитч был прав. Пыльный чердак, на котором мы разговаривали, никем не контролировался. Хотя, могу поспорить, теперь это изменилось.
Эффи выглядит настолько взволнованной, что я, неожиданно даже для себя, обнимаю ее.
- Это ужасно, Эффи. Может, нам вообще не следует идти на обед? По крайней мере, пока они не извинятся. - Я прекрасно понимаю, что она никогда не согласится на это, но хотя бы прекратит жаловаться и ей станет немного легче.
- Нет, я справлюсь. Это часть моей работы - выдерживать все взлеты и падения. И мы не можем позволить вам двоим пропустить обед в вашу честь, - говорит она. - Но спасибо за предложение, Китнисс.
Эффи ставит нас в определенном порядке для нашего выхода. Сначала приготовительная команда, потом она, стилисты, Хеймитч. Пит и я, конечно, пойдем последние.
Гдето внизу начинают играть музыканты. Поскольку первая часть нашей процессии начинает спускаться, мы с Питом беремся за руки.
- Хеймитч говорит, что я не должен был кричать на тебя. Ты всего лишь следовала его командам, - говорит Пит. - И я совру, если скажу, что не скрывал ничего от тебя в прошлом.
Я помню свой шок