Например, если человек живет на одном месте восемнадцать лет, слушая, как соседи и их любовники или любовницы приходят и уходят, то может многое понять по звуку шагов.
– Мистер Коутс, шаги, которые вы оба раза слышали, были мужскими?
– Да.
Искренний взгляд и кивок.
– Одного мужчины или разных?
– Несомненно, разных. Я собирался сообщить вам, если не спросите.
– Насколько вы в этом уверены?
– Ну, если слышишь два голоса, знаешь, что там два человека. С шагами то же самое.
– Что еще можно сказать об этих людях по звуку шагов?
Саморра посмотрел на Мерси, но промолчал.
Коутс устроился поудобнее в кресле, готовясь к выступлению. Разрозненные данные, подумала Мерси, накопленные за восемнадцать лет, сейчас оформятся в диссертацию.
– Первый мужчина? Тяжелый, но не толстый. Шел не спеша. Походка легкая, но вес есть вес, доски скрипели. Молодой, очевидно, спортивный. И знакомый с этой округой. На ногах ботинки или сапоги с жесткой подошвой. Не ковбойские, они производят совершенно иной звук. Мне представился молодой бизнесмен, возвращающийся с работы, довольный тем, что он дома, жаждущий увидеть жену или любовницу. Уходил он... неохотно. Ему не хотелось, но он был вынужден.
Саморра смотрел в пол, держа магнитофон в руке.
– Второй? Он был значительно легче. Тоже молодой, легкий, проворный. В мягкой обуви. Немного спешил. Знакомый с этой округой или нет, я не понял. Уходил он гораздо медленнее. Шаги были... неуверенными, нерешительными. На полпути он как будто останавливался. Возможно, мне показалось. Поклясться в этом не могу. Мне он представился молодым человеком, стремящимся увидеть кого-то, войти в дом, получить то, что нужно, а потом уйти. Так сказать, нетерпеливый молодой самец на пути к очередной самке. Когда остановился, мне показалось, он вспомнил, что о чем-то забыл. Но возвращаться не стал.
Коутс вздохнул и посмотрел на огонь.
Саморра резко выключил магнитофон, бросил взгляд черных глаз на Мерси, затем на мужчину:
– Сколько травки выкурили в ванной комнате?
Мерси тоже ощутила очень легкий запах марихуаны, когда только вошла. Однако это ей казалось несущественным.
На лице Коутса появилось откровенно вызывающее выражение.
– Полкосячка.
– Хорошей или дешевки?
– Очень хорошей.
– Нужно поговорить с другими людьми, – произнес Саморра, поднялся и вышел.
Мерси заканчивала свои записи. Дверь громко хлопнула.
– Этот человек так раздражен, что даже не верится, – заметил Коутс.
– Бывает.
На верхней дорожке Мерси посторонилась, пропуская людей коронера, везших на каталке тело. Подумала, что Обри Уиттакер скорее всего ехала бы сейчас в красном «кадиллаке», если бы не открыла дверь второму мужчине. Посмотрела на Прибрежное шоссе, где в два часа ночи почти не было машин. Саморра уже расспрашивал другого соседа.
В доме О'Брайен встретил ее широкой улыбкой. Протянул маленький бумажный пакет. Мерси взяла его, глянула внутрь и увидела закатившуюся в угол гильзу.
– «Кольт» сорок пятого калибра, – сообщил эксперт. – Любимое оружие многих полицейских.
Мерси Рейборн посмотрела на него с враждебностью, готовой охватить всю ее. Шутки по поводу ее профессии никогда не бывали смешными.
– Ну-ну, сержант, не злитесь на меня за одну из лучших вещественных улик. Ее нашла Линда.
– Убитую изнасиловали?
– Очевидно, нет. И никаких следов насильственного вторжения. В кухне, похоже, происходила какая-то схватка или что-то вроде того.
– Сколько выстрелов?
– Видимо, всего один. В верхнем углу раздвижной двери есть отверстие. Пуля где-то в океане.
– Найдите ее.
– Слушаюсь, сержант.
Глава 2
В семь часов Мерси встретилась с Майком за завтраком в кафетерии в здании суда. Спала она всего три часа и теперь с трудом соображала. Тим-младший проснулся, когда она вошла в его комнату. Пришлось держать его на руках, пока он не заснул снова. Ему было только полтора года, ее маленькому мужчине, смыслу ее жизни.
Голодная, как всегда по утрам, Мерси заказала бифштекс. Майк поставил на стол свой поднос с йогуртом, фруктами и кофе. Под мышкой у него была папка, он протянул ее Мерси:
– Копия досье Уиттакер. Я подумал, что сэкономлю тебе немного времени.
Мерси пробежала глазами верхнюю страницу: судимость за вождение машины в нетрезвом виде два года назад; арест за марихуану, дело прекращено, поскольку она стала заниматься по программе отказа от наркотиков; одно нерассмотренное обвинение в приставании к мужчинам – снято за сотрудничество в расследовании вызовов проституток по телефону.
У Майка было приятное лицо, твердый характер. В последние месяцы ставший как будто еще более твердым. Но они эпизодически вступали в любовную связь уже больше года. Майк нравился Мерси, она доверяла ему, и он позволял ей сохранять между ними небольшую дистанцию. Вступление в брак: нет, не сейчас. Совместная жизнь: нет. Самые сокровенные чувства и тайные признания: пока нет. Будущее: потом. Обособленность, казалось, являлась неотъемлемой частью ее натуры. Майк это понимал, хотя она сама временами не понимала.
– Мы в конце концов уговорили Обри помочь нам разоблачить эту контору, – произнес он негромко. – Это произошло всего два дня назад.
– Какую контору?
– «Эпикур».
– Которой заправляет итальянский принц?
– Он жучок из ЮСАХ.
ЮСАХ представлял собой новый термин у полицейских, новую угрозу для девушек. Он означал «Югославские сербы-албанцы-хорваты», которые хоть и загромождали коридоры истории трупами друг друга, но объединились по земляческим соображениям. Осели они главным образом на Восточном побережье, но южная Калифорния тоже получила свою долю.
– Я думала, ЮСАХ грабят магазины и грузовики, – сказала Мерси.
– Ну а этот торгует женским телом и называет себя итальянским принцем.
Майк очистил банан и без охоты начал его есть. Мерси подумала, что это символично: он всегда жил по принципу «нужно», а не «хочу». Эта черта делала его Майком, добрым, иногда поистине благородным. Его двести двадцать фунтов костей и мышц, мальчишескую улыбку и ясные, голубые, как небо над пустыней, глаза Мерси ценила очень высоко, но порой воспринимала равнодушно.
– А раньше?
– В США сводничество, сутенерство, несколько оскорблений действием. Женщин, само собой. В Югославии – кто знает?
– Надеюсь, ты отправишь его под суд.
Майк медленно покачал головой:
– Она... Обри Уиттакер сначала пыталась выгораживать этого типа. Говорила: «Если вам нужно кого-нибудь арестовать, забирайте меня, и дело с концом». Не признавалась, что он отбирал почти всю ее выручку за вызовы, требовал всячески угождать клиентам, чего бы это ни стоило. Что работала за чаевые. Он подонок, продающий девятнадцатилетних богатым старым хрычам и мерзавцам, у которых есть компании, стоящие миллионы долларов, но нет никакой морали. Поступать так с девушкой – значит губить ее душу. Я отправлю его под суд. А ты найдешь того гада, который ее убил.
Майк носил на шее серебряный крестик. Мерси видела цепочку под расстегнутым воротником его голубой рубашки. Носить его он стал несколько