Мгновения замерли — я падала на пол, группируясь, одновременно выхватывая из волос змейку — скользит крученный узел — дернуть, и черная лента уже летит, хищно разворачиваясь в воздухе.
Заряд атакующего — весь — встретил первый удар — с глухим хлопком сошлись стена пламени и воздушный таран — последнего кольца не хватило, Я-син не жалел сил, но доли мгновений мне выиграло. Черная лента взвилась, со свистом разрезая чары на две части, и пламя отклонилось в стороны, обтекая меня с двух сторон, горячими огненными волнами. В воздухе запахло палеными волосами и шерстью — всё-таки зацепило, и плащ сзади вспыхнул.
Я крутнулась на спину — оборвать застежки, и тут же оказалась на ногах, змейка, как хлыст, крутилась вокруг, с нервными щелчками ударяя по полу.
Щелк-щелк.
Серые внизу замерли в ожидании команды, а сверху наоборот — зашевелились, я перестала играть и транс постепенно отпускал.
Щелк-щелк — лента скользит по полу, обвиваясь вокруг ног.
Щелк-щелк.
Что дальше? Ударят вместе? Артефакты кончились, а двенадцать плетений одновременно не отразить и воительнице Мары.
— Какие приятные сюрпризы… преподносят новые артефакты Блау, — Я-син следил за кончиком черной ленты, а пальцы мелькали быстро-быстро, складывая новые чары. — Вместе, — серые шагнули вперед, повинуясь команде, щелкнули кольца и… факелы на стенах колыхнулись, рвано мерцая, потянуло сыростью и тем самым особым запахом, который знает каждый, кто спускался в катакомбы. Сырой и влажный, терпкий и противоестественный. Ядовитый. Запах тварей.
Я — звала, и они — пришли.
Дальше все смешалось за доли мгновений — тяжелая, обитая металлом дверь вылетела вместе с порывом ветра и приземлилась у другой стены зала, зацепив двоих и впечатав в стену, факелы потухли, вспыхнув последний раз, и в отблесках было видно, как первые черные тени влетают в зал, помедлив на входе — где цель? Кто звал? Кто враг?
Серые развернулись и перестроились мгновенно, сочтя тварей более опасными, в темноте вспыхнули магические светляки, но… крови было не достаточно, чтобы их сочли своими. Слишком мало, чтобы быть тварями и слишком много, чтобы оставаться людьми.
Я выдернула флейту из-за пояса и взяла первую резкую ноту — неверно, но это хватило, чтобы все сразу пришло в движение.
И они — напали.
Плотные тени двинулись слишком быстро — не успеть выплести и узла, и били тех, кто зажёг свет — твари любят тьму.
— Погасить свет!!! — голос Я-Сина ломался. — Погасить!!!
Я-син понял всё первым и рванул ко мне — всего десять шагов, точнее пять, но ему не хватило — мелькнуло белое крыло рукава, расшитое очень дорогими шелковыми нитями, и его отбросило куда-то в сторону.
А дальше… началась Грань.
Я играла так, как никогда в своей жизни, вкладывая всю силу в мелодию, всю мощь, всю ярость, которая копилась столько зим — я не мстила серым, я возвращала то, что должно было, то, что они заслужили.
Чтобы никогда больше…. пела флейта…
Чтобы никогда раньше… неслись ноты ввысь…
Убейте их, убейте их, убейте их….
Порывы ветра смешивались с криками, вспышки заклинаний, летевшие справа и слева, на мгновения освещали длинные изломанные фигуры, больше человеческого роста в несколько раз…
Я играла — Призыв пел и звал в бой. Я играла, чтобы обозначить источник, неприкосновенный центр и тени послушно огибали меня, меняя направление.
Убить, уничтожить, истребить заразу, очистить…
Светляки гасли один за другим — вскрик — потух, вскрик — потух… Твари убивают молча, они не разговаривают, не рычат и не общаются. В полной темноте и только свист ветра и внутреннее чутье позволяли следить, что происходит.
Я играла — и чуть не сбилась, когда мимо уха просвистело что-то тяжелое, пошевелив волосы, и лицо залило чем-то горячим…
Резкий свист, цокот когтей и слева становится пусто.
— Держать строй! — кричит кто-то спереди, но уже не Я-син. — Отступаем! В коридоры! Отступаем!
Бесполезно… выводила флейта…
Бесполезно… бесполезно… бесполезно…уничтожить угрозу… уничтожить угрозу… уничтожить угрозу…
Твари не любят свет — и в темноте подземелий есть единственные Хозяева, которые имеют право решать, кому жить, кому умереть. И даже мы — заклинатели, только редкие гости.
Светляки начали вспыхивать сверху — на анфиладах и гасли через мгновения, вскрик — и новый светляк потух. Чтобы бить — нужно видеть, а любые наши чары для них, как маяк, как фонарь в ночи — вот я, иди сюда, иди.
Мелодия летела вверх, ввысь, и все вокруг двигались в одном рваном ритме, только в одном ритме, который задавал призыв, подчиняясь зову песни…
…вправо — вверх, влево — вверх… мы были вместе… я и они вместе… вместе прыгали наверх, вместе рвали зубами, вместе откусывали руки, и рвали, рвали, вали тех, кто посмел закрыть нас, кто посмел напасть на нас…
Ноги снизу резко сжали — и я сбилась с ритма, рефлекторно швырнув плетения вниз, молния вспыхнула, обозначая мое присутствие для тварей, и на мгновение мелодия прервалась, и всё остановилось, как будто музыка вела их и позволяла двигаться, как будто песня и была той движущей силой, которая запускала процесс…
Ноги внизу мне плотно спеленал Ремзи. Как он разорвал стазис?
Почти обернувшись вокруг калачиком — сжал одной рукой так крепко, что останутся синяки, и это этот дебил в другой руке держал заготовку чар….
Чары!
Идиот!
Хлестнуло порывом ветра — ближайшие ко мне твари резко развернулись на запах силы — я чувствовала обострившимся чутьём, но не видела. Шорох ускоряющихся шагов и скрежет когтей по каменному полу был слышен отчетливо.
Я подпрыгнула резко, пытаясь стряхнуть урода, но Ремзи держал крепко. Сапогом я двинула по челюсти — раз, и ещё раз, голова мотнулась, но он не отпустил.
И купол — этот идиот запитал и отпустил защитный купол — пленка щита вспыхнула на мгновение — осветив в трех шагах от меня длинные зубы в пол локтя и два золотистых зрачка в пол моей головы.
Цок-цок. Фырк. Купол потух, когда только тварь шагнула назад… чтобы напасть!
— Убери чары, дебил, — я рычала и била пяткой, пытаясь попасть по пальцам — сломать их к псаковой матери, — убери купол, щенок! Сдохнем все!!! Убери купол, тварь!!! Чары манят их!!! Ты — маяк!
Ремзи или не слышал, или был так испуган — он вцепился в меня уже двумя руками, когда я смогла вывернуться — заехала ему локтем, усиленным доспехом, вниз, и что-то хрустнуло под рукой — зубы или нос… и откатилась в сторону, пнув его ногами — перевернулась, но поднести флейту к губам я уже просто не успела…
Тихо-тихо.
Цок-цок.
Я лежала на спине.
В абсолютной темноте… скрежет остановился недалеко от моей головы и… замер.
Цок-цок.
Я не дышала и не двигалась… обжигающе горячее едкое дыхание коснулось лица сверху и медный