– Устраивайся как хочешь, но не забывай о том, кто и как ведет машину.
Она жестами изобразила, что поворачивает за угол, а затем попыталась сымитировать визг тормозов.
Манера вождения его подруги представляла собой нечто среднее между обыкновенным лихачеством и стилем, присущим камикадзе. Подумав об этом, Селуччи мысленно содрогнулся и взглянул на часы. Они планировали отправиться в путь еще до рассвета, и времени на споры по поводу кровати и методов вождения у них не оставалось. И раз уж с последним он не мог ничего поделать, то Майк решил оставить в покое и споры о кровати.
– Хорошо, поехали. Сейчас четыре двенадцать, меньше чем через сорок пять минут – рассвет. – Когда женщина удивленно приподняла брови, Селуччи вынул из заднего кармана потрепанную книжицу. – «Альманах фермера». В нем указано время восхода и захода солнца на весь год. Я решил, что эта информация нам необходима.
– Это еще почему? – Вики приподнялась, на ее лице промелькнуло раздражение. – В чем дело Майк? Ты по-прежнему считаешь, что я не способна сама о себе позаботиться?
– Днем – нет, – решительно отрезал детектив.
Вики замолчала. К сожалению, Селуччи был совершенно прав, и возразить ей было нечего.
И он это знал. Улыбнувшись одними глазами, Майк сунул книжицу обратно в карман.
Подойдя почти вплотную, Вики погладила его по голове и многообещающе прошептала:
– Пусть наступит вечер, и тогда, я уверена, вряд ли тебе придет в голову мысль, что я так уж беспомощна...
* * *
Лежа на кровати, которая и в самом деле удивительно напоминала гроб, прислушиваясь к шуму шестицилиндрового мотора, полностью покрытая темнотой, как бархатным одеялом, Вики внезапно ощутила появление первых лучей солнца. Мурашки побежали у нее по коже. За те два года, что она была вампиром, Вики так и не смогла привыкнуть к этому пограничному времени.
"Это похоже на последний миг, тебя словно толкает что-то изнутри. И ты знаешь, что сейчас это случится, но ничего не можешь предпринять".
Селуччи такое сравнение нисколько не впечатлило, и Вики не обижалась на него за это – действительно, возможно, она подобрала не самые лучшие выражения. Пока Майк не торопясь тщательно проверял светонепроницаемость фургона, Вики чувствовала, что вот-вот сойдет с ума под этой крышкой. Он не слушал ее, когда она сказала, что уже все проверила, Селуччи всегда считал ее способной на необдуманный риск.
Способной на риск – само собой.
На необдуманный – вот уж нет.
Можно сказать, что нет.
Женщина нервно облизала губы, вспоминая вкус поцелуев Майка.
Селуччи хотел дождаться рассвета, прежде чем отправиться в путь, но Вики настояла, чтобы они выехали сразу же после того, как она укроется в оборудованном ими убежище.
* * *
Движение на дороге было не слишком интенсивным, и фургон, несмотря на свой неказистый вид, двигался неплохо. Зная, что не сможет объяснить дорожной полиции, почему в багажнике лежит «труп», Селуччи ехал, не превышая скорости и позволяя обгонять себя всем желающим.
– Соблюдай правила, – процедил он сквозь зубы, когда его обогнала совсем уж ржавая развалюха. К сожалению, правительство штата Онтарио только что убрало с дорог радары, заявив, что они не приносят никакой пользы. Майк не имел никакого представления, откуда эти идиоты черпают подобную информацию, поскольку из собственного опыта знал, насколько опасна встреча с такими нарушителями.
Он остановился возле забегаловки Барри, чтобы позавтракать и размять ноги. Через некоторое время его задержала небольшая поломка, и к тому моменту, как Селуччи остановился возле «Обеда столетия» в Бигвуде, он успел прослушать песню Сонни и Шер «У меня есть ты, малыш» на трех различных радиостанциях. Обидно, что он должен проходить через подобные мучения ради этого ублюдка Генри Фицроя.
«Все-таки нужно было переубедить ее», – подумал детектив, отправляя в рот сэндвич. Хотя, конечно, вполне возможно, что на Западном побережье и в самом деле нет подразделений, которым Генри мог бы доверять. Интересно, как этот тип собирается заводить новых друзей, если никогда не разговаривает с незнакомыми людьми.
– Вы что-то еще хотите?
– Нет-нет, все в порядке, – через силу улыбнулся ей Майк.
Заметив, что его слова мало убедили девицу, которая, направляясь на кухню, еще пару раз удивленно на него оглянулась, Селуччи угрюмо вздохнул.
«Здорово. Теперь в добавление к тому, что Вики рискует жизнью, пересекая полстраны в этой консервной банке, еще и я начинаю разговаривать сам с собой».
А в радиоприемнике, на котором красовались многочисленные отпечатки пальцев посетителей кафе, Сонни в очередной раз распевал о своей любви.
* * *
– Как ты себя чувствуешь?
– Как будто меня целый день швыряли об стены в тесной комнате, – отозвалась Вики. – Что касается всего остального, вполне нормально.
– А ты, случайно, не... – Селуччи смущенно осекся, когда увидел, как стайка детишек вылезла из подъехавшей машины и устремилась к туалету.
– Голодна? – усмехнувшись, она пододвинулась поближе. – Майк, ты можешь говорить «голодна», несмотря на присутствие детей – любой ведь подумает, что я хочу съесть биг-мак, а вовсе не Рональда Макдональда.
– Это звучит отвратительно.
– А меня, наоборот, возбуждает.
– Не забывай, я слишком стар для секса на скорую руку на заднем сиденье фургона... – сварливо проворчал Селуччи, но его возражения не были приняты во внимание, и, после того как машина и дети исчезли из виду, он все же позволил себя уговорить.
Это и в самом деле не заняло много времени.
Двадцать минут спустя, после того как они забрались на заднее сиденье, Вики поймала комара, пристроившегося на спине Майка.
– Забудь об этом. Все это ерунда, – пробормотала она, раздавив комара.
* * *
– Мы только что проехали Портаж ла Прери? – Нахмурившись, Селуччи разглядывал карту Манитобы. Он не выспался, а кофе, который налила ему из термоса Вики, был пригоден только для того, чтобы отправить его на помойку. Майк его, конечно, все равно выпил – за те пятнадцать лет, что он пил кофе в своем участке, он мог выпить вообще что угодно, – но сейчас напиток не доставил ему ни малейшего удовольствия. Меньше всего Селуччи хотелось, чтобы они оказались на том участке дороги, где можно ехать с большей скоростью.
– Ты должна была ехать со скоростью, не превышающей сто тридцать километров в час.
– Почему это?
– Следует придерживаться ограничения скорости. И это, между прочим, не моя прихоть, – добавил Майк, пытаясь сложить карту, – это закон.
Вики с трудом сдержалась, чтобы не заметить, что с ее реакцией сто километров в час – смехотворно мало, но ограничилась тем, что пожала плечами. Ее мнение не изменит ограничений скорости. А если Селуччи решит, что она водит плохо, это может привести к тому, что они поссорятся.
Откинувшись на сиденье фургона, Вики разглядывала поля, окружающие заправочную станцию. Заправка была закрыта, и единственным тусклым освещением служил свет звезд и электрический фонарик Селуччи. Казалось, они были