– Ахой! – сказал он вместо приветствия и широко улыбнулся щербатым ртом.
Алеа смущённо улыбнулась в ответ, но он уже ушёл.
Она встала. Термоса нет – значит, придётся купить себе что-нибудь тёплое. Зажав в ладони мобильный, она направилась к кафе и, войдя внутрь, сразу заметила мальчика и юношу: они сидели за одним столом и пили лимонад. Алеа села за свободный столик неподалёку от них. Она увидела, что мальчик босой, и ей это понравилось, хотя сама она ни за что не стала бы так ходить. Но эти мальчишки казались немного чудными, а чудики, фрики, ей нравились. В конце концов, она и сама в какой-то степени фрик.
К ней подошла официантка, и Алеа заказала чай.
– Только не горячий, а тёплый, – попросила она.
Официантка нахмурилась:
– Может, принести холодный чай?
Алеа замахала руками:
– Ни в коем случае!
Официантка вылупилась на чёрные кожаные перчатки Алеа, и девочка буквально слышала, как она думает: «Такая жара, а она в перчатках! И зачем ей тёплый чай?»
Алеа напряжённо улыбнулась, а официантка пожала плечами.
– Один тёплый чай, – подытожила она и исчезла.
Алеа заметила, что мальчики смотрят в её сторону.
– Клёвый прикид! – крикнул тот, что помладше.
Алеа вздрогнула. Почувствовав, что краснеет, она натянула кепку на лицо. На ней была тёмно-розовая атласная куртка, мужская майка, множество длинных цепей, рваные джинсы, тяжёлые ботинки, её любимая кепка цвета морской волны и перчатки. Она знала, что прикид у неё довольно клёвый – в том-то и вся соль. Алеа уже несколько лет одевалась крайне вызывающе и делала это с одной-единственной целью: отвлечь внимание от перчаток. Ни по соседству, ни в школе никто ничего не знал о её болезни. Одноклассники и учителя полагали, что это один из её многочисленных модных приколов. А для Алеа было предпочтительнее, чтобы её считали странной, нежели больной. Одна только Марианна знала, как сильно это заболевание ограничивает Алеа в повседневной жизни и какой львиной доли свободы её лишает. Но знать об этом больше никому не полагалось – жалость ей была не нужна.
– Спасибо, – едва слышно пробормотала она и почувствовала, что её щёки раскраснелись ещё больше.
К счастью, мальчишки погрузились в разговор и больше на неё не смотрели. Под столом они достали по бутерброду и откусывали от них каждый раз, когда официантка отворачивалась.
Алеа невольно улыбнулась и подумала, что тоже с удовольствием проглотила бы такой бутерброд. Она ничего не ела с самого завтрака.
Официантка принесла чай. Это был просто кипяток, и Алеа пришлось ждать, пока он остынет.
К столу, за которым сидели мальчишки, подошла девочка – темнокожая, с длинными дредами, высоко собранными в косу. На груди у неё висел аккордеон.
– Привет, Тесс, – поздоровался с ней мальчик.
– Ты дверь на борту заперла?
Тесс скорчила гримасу.
– Ой, забыла, – ответила она со странным акцентом. – Придётся мне вернуться.
Юноша махнул рукой:
– Ладно, забудь! Вряд ли кто-то уведёт нашу дряхлую посудину. Мы тебе кое-что оставили, – добавил он и сунул девочке под столом бутерброд с сыром.
Алеа удивилась. Эта девушка тоже путешествует на борту «Крукиса»? Они все трое – братья и сестра? Нет, точно нет. У Тесс кожа тёмная, у мальчика светлая и рыжие волосы, а у рок-звезды волосы светло-каштановые. И они совсем не похожи друг на друга.
Тесс залпом осушила стакан с лимонадом, который придвинул ей юноша, а затем спросила:
– Вы готовы?
Мальчики закивали.
– Вон там неплохое место, – юноша указал куда-то напротив кафе. Он положил на стол пятиевровую банкноту и достал из футляра гитару. Рыжеволосый мальчик вытащил из своего барабана помятую мужскую шляпу и надел её на голову. Тесс со своим аккордеоном пошла к месту напротив кафе. Там все трое заняли удобные позиции, приладили свои инструменты и начали играть известную рок-песню, которая благодаря аккордеону звучала необычно и стала привлекать внимание публики. А потом Тесс запела. От неожиданности у Алеа отвисла челюсть. Тесс оказалась настоящей рок-певицей – её голос был мощным, страстным, с хрипотцой. Стало ясно, что рок-звезда здесь она! И хотя у юноши была соответствующая причёска и он, по мнению Алеа, прилично играл на гитаре, Тесс притянула всё внимание к себе, и головы прохожих обернулись в её сторону. А юноша с гитарой только улыбался с довольным видом, будто уже не раз становился этому свидетелем и прекрасно понимал, как хороша Тесс.
Песня закончилась, и раздались восторженные аплодисменты. Алеа тоже захлопала в ладоши. Мальчик прошёлся по кругу со своей шляпой и собрал деньги. Многие кидали монеты по одному или по два евро. Когда он оказался напротив Алеа, она лишь покачала головой:
– Мне очень жаль, но мне ещё нужно оплатить чай.
– Но ты же слушала! – воскликнул мальчик. – И тебе понравилось! Я сам видел!
Алеа было нечего возразить:
– Да, но я на мели.
– Мы тоже – всегда, – ухмыльнулся мальчик. – Хотя… ты можешь мне кое-что отдать.
Она нахмурилась:
– Что именно?
– Как насчёт твоей кепки?
Алеа энергично замахала руками:
– Об этом не может быть и речи! Это моя любимая кепка!
Мальчик задумался:
– Тогда перчатки!
Алеа вся сжалась:
– Не получится.
– Почему нет? – спросил мальчик и с интересом уставился на неё. – Что не так с твоими перчатками?
– Тогда уж лучше кепку! – вместо ответа крикнула она и быстро сорвала кепку с головы, следя за тем, чтобы длинные чёрные волосы закрывали те места за ушами, которые при любых обстоятельствах должны оставаться закрытыми. – Вот, держи, – сказала она, протягивая мальчику головной убор.
Он с удивлением его взял:
– Так это же потрясно! Ты отдаёшь мне свою кепку? Спасибо! – Сияя, он побежал к остальным, чтобы продемонстрировать им обновку.
Тесс и юноша изумлённо воззрились на Алеа, а она коротко кивнула и тотчас отвела взгляд. Чёрт, это её любимая кепка! Но о том, чтобы отдать мальчику перчатки, не могло быть и речи. Нужно было предложить ему одну из своих цепочек! И как это она не догадалась!
Вдруг к Тесс и мальчикам подошёл какой-то мужчина и стал что-то возмущённо им говорить. Юноша примирительно воскликнул:
– Ладно, ладно! Мы уходим!
Судя по всему, играть здесь было запрещено. Трое музыкантов упаковались и с вытянувшимися лицами ушли восвояси. «Жаль, – подумала Алеа. – Как жаль!»
Она попробовала чай. Он всё ещё не остыл, но очень хотелось пить. За это время она несколько раз взглянула на экран мобильника. Ни одного пропущенного вызова. Алеа снова почувствовала, как по спине побежал холодок. Как там Марианна? Ей больно? Хорошо ли за ней ухаживают? Скоро ли она снова встанет на ноги? А что, если больше никогда?
К глазам у Алеа подступили слёзы. Интересно, когда она вернётся домой, там уже будет поджидать кто-то из опеки?