— Вам, Ругоии, никогда не понять нас, Улиан! Мой брат не сдастся, как и мой род. В нашем племени впервые появилась Лунная жена. Она спустилась в колыбель глубины, нашла и пробудила изгнанный трезубец Ариан. Ради неё он поднялся из бездны, и Морской дракон пропустил его. Значит, таково было решение Океана. Новое течение не остановить! Оно уже набрало силу и двигает камни на своём пути. Вы можете бояться, вы можете сражаться, но рано или поздно вас точно также унесёт потоком перемен!
Я вскочила с лавки. Он попытался схватить меня за руку, но я оттолкнула его.
— Я не хотел тебя обидеть, — он кричал мне вслед, когда я плыла ко входу в магиу Рагавурра.
Разозлённая словами Омина, я устремилась к комнате посла. Во мне уже не было страха, кровь моих предков закипала в жилах, и мне хотелось что-нибудь разбить или кого-то ударить. Но первым делом я собиралась забрать свою сумку с нормальной приличной одеждой.
Раздвинув жемчужный занавес, я заплыла внутрь комнаты Рагавурра. Интерьер был простым, я бы даже сказала стандартным. Вместо трюмо у окна стоял широкий письменный стол, и на нём лежала знакомая мне шкатулка, та самая, которую акула принесла ему из Лаан Гиугин. Мысли о сумке и об одежде тут же улетучились, и всё, о чём я могла теперь думать, свелось к содержимому этой загадочной шкатулки. Я подплыла к столу и протянула руку.
«Всего одним глазком», — говорила я себе. — «Никто не узнает».
Я уже коснулась крышки.
— Никакой выдержки, — я услышала знакомый голос и обернулась — у двери стоял Рагавурр.
–
Примечания автора
*Ламэлин — красавица. Обращаться так к девушке было ещё более фамильярным, чем добавлять к её имени — ламэ. Именно поэтому Лэине совершенно не понравилось, что Рагавурр назвал её «ламэлин» в разговоре.
Глава 4
Я отвернулась от стола, делая вид, что меня там ничего не интересовало. Посол подплыл ко мне вплотную и прижал меня спиной к столешнице. Его рука скользнула за мою спину, коснулась бёдер и через секунду он уже держал передо мной шкатулку.
— Хотела заглянуть?
Я отрицательно покачала головой. Мне было стыдно признаться, что я поддалась любопытству.
— Тогда что ты тут делаешь?
— Ищу свою сумку.
— Вот как… А я уж было подумал, тебе не нравится, что мы спим в разных покоях. Жаль… — он склонился к моему уху. — Моей кровати хватит на двоих. Что скажешь, Лэина-ламэ?
От его слов мне стало жарко, и я попыталась высвободиться из его хватки, но он удержал меня. Ловким движением он дёрнул за завязки на моём платье, они развязались, и холодная вода скользнула по коже на спине. Я ахнула и завертелась, пытаясь удержать спадающее платье, но он схватил мои руки и завёл их назад. Плечи оголились, и материя предательски скользила вниз, так и норовя открыть взору Рагавурра мою грудь.
Гнев, который я испытывала всего несколько минут назад, сменился страхом и смущением. Он прижал меня ближе и втянул воду прямо у моей шеи, мне стало щекотно, и по телу пробежали мурашки. Ноги стали слабеть, и от отчаяния я совершила глупость — с силой укусила его за плечо. На языке оказался приторный вкус его крови. Эта сладость сводила с ума, она превращалась в тепло и разливалась по телу, которое начинало дрожать от предвкушения. Я провела по кровоточащей ране на его плече языком, и с губ сорвался лёгкий, чуть слышный стон. Он прижал меня крепче.
Опомнившись, я стала вырываться, и он со вздохом и нехотя отпустил меня. Мои щёки горели, а сердце бешено колотилось в груди. Я подхватила уже непростительно низко опустившееся одеяние и рванула из его комнаты, но почувствовала, как что-то дёрнуло меня назад. Рагавурр держал в руке завязки от моего платья.
Притянув меня ближе, он сказал, как ни в чём не бывало:
— Ты же можешь попасться слугам на глаза в таком виде, — он поправил материю, затянул и завязал шнурки на спине. — Если ты не хочешь, чтобы я сам снял с тебя это грязное старомодное платье, к обеду переоденься в то, что принесла служанка. И, Лэина-ламэ, поверь мне, лучше ты сделаешь это сама.
— Я не надену на себя тот вульгарный топ!
— А что в нём вульгарного?
— Открытый живот!
Он вздохнул.
— Надо бы прогуляться с тобой по улицам Ругоии Гиугин… Тебе заменят топ на что-то более закрытое.
Он отпустил шнурки, и я поспешила прочь из его комнаты. Больше, чем действия посла, меня пугала собственная реакция на них. Она изменилась после того, как он открыл между нами Связь. Теперь каждое его прикосновение опаляло и заставляло всё тело гореть в ожидание следующего. Что бы мне до этого ни рассказывали про метки, всё было наглым враньём. Я совершенно ничего не знала о том, что на самом деле со мной происходило и чем это было чревато. Теперь мне казалось, что в танце Морских драконов я проиграла не согласие на ухаживания, а свободу Воли.
В своей комнате я дождалась, когда служанка принесёт мне другой топ. Этот тоже был чёрным, он закрывал живот, но грудь открывал значительно больше предыдущего. Скрипя сердце, я переоделась за ширмой и отдала служанке платье, чтобы его почистили. Новый наряд выглядел на мне необычно, хотелось чем-то прикрыть плечи.
— Принеси, пожалуйста, накидку, — сказала я служанке, когда она вернулась.
Она замялась и отвела взгляд.
— Господин велел не давать Вам никаких накидок, даже если Вы попросите.
Этот треклятый Рагавурр всё делал мне назло! Я выпроводила девушку, а сама легла на кровать, дожидаясь обеда. Дурацкая шкатулка, стоявшая на столе в комнате посла, не давала мне покоя. Казалось, он нарочно меня ею дразнил, а я ничего не могла с собой поделать. Мне хотелось знать, что в ней лежало. Что бы это ни было, такой расчётливый Оиилэ, как Рагавурр, не стал бы просто так отправлять свою акулу в Лаан Гиугин. В шкатулке было что-то очень ценное.
Обедали мы вдвоём, его друг, Омин, почему-то не стал заходить в дом и здороваться с Рагавурром. Я медленно жевала еду без аппетита, посол тоже ел неторопливо, что-то обдумывая. Когда слуга уже убирал со стола, в столовую заплыл посыльный.
— Вам передали приглашение на званый обед, господин. Завтра Вас и Вашу избранницу будут ждать в магиу Правителя. Какой ответ им передать?
— Скажите, что мы принимаем приглашение.
Посыльный раскланялся и уплыл.
— Кажется, нас ждёт выбор наряда, милая Лэина, — Рагавурр довольно улыбался, и мне захотелось воткнуть ему в руку каменную шпажку, лежавшую на моей тарелке. Я опустила голову, ища её взглядом, но слуга уже унес всю посуду со стола. Жаль.
Он проводил меня до