– Как он может быть здоров? Его выписали вчера, он нормально дышит, но все еще не пришел в себя! Кажется, что он спит, но разве это состояние не похоже на кому? Почему тогда Совет вампиров надавил, заставив забрать его из больницы?
– Об этом мы и хотели с вами поговорить. Как его опекун, вы оказали бы нам огромную услугу, если бы согласились передать присмотр за ним Совету вампиров. Вы скрывали от мальчика его способности… Думаете, очнувшись, он захочет снова жить с вами? А если он так и не очнется от магического забвения, нужны ли вам эти сложности? Ведь вы даже не его родная мать… В то время как мы обещаем использовать любые лекарства и подручные средства, чтобы поднять его на ноги!
– Вы лжете! – голос тети зазвенел от гнева, – Симон интересует вас в первую очередь, как «Туманный»! Все магические газеты пестрят заголовками, что он – уникум, надежда обеих рас! Вы хотите разобрать его, как часы, вытряхнуть по винтику, и посмотреть, что внутри! Вас волнует только одно – почему последствия от магического взрыва в Лондонском университете, который случился по вине «Пепла», смог остановить один-единственный ребенок!
– Даже если и так, мэм…
– Мисс! – вскипела тетя.
– Мисс Гамильтон, прошу, успокойтесь, – голос мужчины звучал мрачно и холодно, – мы не станем отрицать, что нам безумно интересно, как у Симона получилось обезвредить «мор». Если бы не он, катастрофа необратимо разрушила бы весь Лондон и выбралась за его окрестности. Страшно подумать, что натворили бы люди, зараженные бешеной вампирской кровью. Мы должны винить только тайную организацию «Пепел». Я всегда говорил, что Смертные – сами себе враги. Если часть магов-людей объединилась для подобных глупостей, как эксперименты с кровью вампиров, стоит ли предъявлять претензии Совету вампиров? Может, лучше вам сбавить тон?
– Успокойся, Дориан, – произнес женский голос, – мы здесь для того, чтобы разобраться, а не затем, чтобы обвинять. Мисс Гамильтон и ее племянник не имеет никакого отношения к организации «Пепел». Более того, магические способности Симона проявились, как нельзя кстати. И вампиры, и люди в долгу перед ним.
– Значит, вы хотите сказать, дорогая Илона, что этот ребенок и его тетя оказались там в день трагедии, совершенно случайно? И, конечно, это никоим образом не связано с тем, что родители Симона были потомственными охотниками на вампиров? Вполне вероятно, что они когда-то входили в подчинение «Пепла», так зачем перед ними расшаркиваться? Достаточно забрать мальчишку с собой, мы же за этим приехали, и пусть Совет вампиров разбирается с его магией…
– Дориан, ты, кажется, имеешь личную неприязнь к семье Спенсеров? Не знала об этом… Обвинять людей в сговоре с убийцами, без всяких доказательств, не к лицу одному из «Летучих». Меня отправили с тобой, чтобы я добилась мирного диалога с их семьей. Более того, Симон – не подопытный экземпляр, он – будущий ученик Совместной магической Академии вампиров и людей! – в голосе женщине зазвучал металл.
– Илона, он может вообще не очнуться! И задать необходимые ему вопросы мы не сможем!
Тут вмешалась тетя Вероника:
– Я ответила на все ваши вопросы. Мы не имеем никаких связей с организацией «Пепел». Ни я, ни мой племянник, ни разу не пересекались с ними. После смерти Джона и Риа мы переехали в этот город и замели все следы… Через нас вы не сможете их поймать. Что же касается того злополучного дня, когда мы с Симоном гуляли в Риджент-парке, то я устала повторять одно и тоже. Я отошла за мороженым, потом вернулась, отдала Симону рожок. Присела на скамейку… Тогда все и началось. Небо почернело, словно при солнечном затмении. Но мы знаем, что его не было. Просто вдруг стало темно… Люди на улице падали на землю без всякой причины, один за другим. Симон тоже потерял сознание. Я не могла привести его в чувства… Он ведь до сих пор… В отличие от других людей и вампиров, мой мальчик до сих пор не пришел в себя! Но, если вернуться к тому дню, и его странностям…. Потом прямо из земли стал расти и заполнять собой все вокруг багровый туман. В Лондоне и его окрестностях туманы – не редкость… Но он казался таким необычным, словно орошенным кровью… Я потеряла сознание. И пришла в себя уже в лондонской больнице…
Симон слышал слова тети, словно сквозь вату. Одно он понял сразу – Ника ни разу не обмолвилась о посылке отца, которую он получил в День рождения. Тетя не упомянула и загадочную корону. Интересно, что стало с подарком Джона?
Едва Симон потерял связь с реальностью, и стал видеть жуткие галлюцинации, как посылка исчезла из его рук. В том странном потустороннем мире у него в руках не было никакой короны! Что это может значить? Ему все привиделось, или тетя специально скрывает информацию от незваных гостей и успела спрятать посылку? Или, может, у него в тот день от жары разыгралось воображение, и он помнит все детали не так, как тетя Вероника? В любом случае, Ника явно боится посетителей, и не собирается рассказывать лишнего.
– Ну, что ж, возможно, это правда, – неохотно заметил Дориан, – вы ни разу не споткнулись, во время рассказа. Но, когда дело коснулось багрового тумана и Симона, вы отвели глаза. Что-то скрываете? Не надо этого делать, прошу. Поверьте, мы найдем способ выяснить, какую именно информацию вы хотите от нас утаить! Боюсь, нам придется забрать Симона с собой в…
– Тетя…Ника… – Симон попробовал позвать родственницу, но голос звучал так, словно он набрал в рот горсть песка и пытается говорить.
– Совеныш! – всплеснула руками Ника и присела к нему на краешек кровати, – ты… как себя чувствуешь? Принести воды?
Симон с огромным усилием заставил себя кивнуть. Тетя Вероника, счастливая до слез, обернулась к гостям:
– Вам придется оставить нас сегодня! Мальчику нельзя напрягаться. Можете зайти через несколько дней. Как его опекунша, я требую, чтобы вы дали ему время окрепнуть!
Мужчина, которого называли Дорианом, издал смешок, после чего кивнул:
– Отлично. Живой юный Спенсер гораздо лучше, чем тот, который выглядит, как овощ. Мы вернемся через три дня. Поставьте его на ноги, мэм.
– Мисс! – окончательно разозлилась тетя.
Гости, тем временем, молча, раскланялись и вышли.
Глава 3. Правда о гибели Джона и его жены
Весь следующий день Симон провел в кровати. Он проваливался в глубокий сон без видений, затем снова приходил в себя, ворочался, чувствовал боль во всем теле, ломоту, как при сильной простуде. Но на утро следующего дня