Аглая совершенно оторопела, натурально офигев от произошедшего.
– Вы что творите?! – вытаращив глаза от изумления, прокричала она мужику и кинулась к Валерьяну, копошащемуся на полу. Кот снова и снова пытался подняться и снова бессильно падал на пол, тихо, обиженно помявкивая от боли.
Аглая встала на колени, не зная, как помочь животному, как поддержать, боялась дотронуться, чтобы не сделать ещё хуже.
– Ты что-то вякнула, коза?! – взревел мужик, подскакивая к девушке с явно не мирно-дружескими намерениями, ухватил пребольно за локоть и дёрнул Глашу на себя с такой силой, что она вынуждена была подняться, чтобы не завалиться позорно-униженно на бок.
При её немаленьком росте метр семьдесят восемь, да на каблуках, встав и выпрямившись, Аглая оказалась с буйствующим соседом приблизительно на одном уровне, ну, может, совсем немного ниже. Посмотрев прямо в наливавшиеся яростью глаза, изучавшие её, как ту самую неведому зверушку, видимо, размышляя, как бы половчее её прибить, она – со страху, наверное, – поинтересовалась:
– Дядь, ты охренел?!
– Шо?! Шо ты сказала, сучка?! Тебе что, здоровье мешает, убогая? – Мужик накалялся на глазах, с резким переходом стрелки «дурометра» в красную зону, – Ты на кого рот открыла, б… дешёвая?!
– Да сам ты… – Аглая крутнулась, с силой вырывая свой локоть из его захвата, и, зверея от самой ситуации и тупости этого придурка, прокричала в ответ: – … дешёвый! Мужик, ты ничего не попутал?! Оглянись вокруг! – Она обвела рукой площадку этажа, уставившись ему в глаза. – Считаешь, что в таком домике в центре Москвы могут жить сирые, убогие и безответные? Серьёзно? Ты хоть знаешь, кто ходит в родне у хозяйки кота, которого ты, по всей видимости, угробил, идиот?
– Что?! Кто?! – в ярости проорал мужик, делая полшага вперёд и нависая угрожающе над девушкой, пытаясь запугать, заткнуть, раздавить наездом.
Вообще-то Аглая и без дополнительной демонстрации его силы и гнева была уже изрядно напугана, и внутри со страху что-то мерзко, меленько-меленько так, предательски дрожало. Но в то же время нечто необъяснимое в ней, в её характере, в личности не позволяло поддаться этому страху, спасовать перед этим муд… человеком, позволить ему увидеть её слабость – нет уж! Нет, не станет она… отвлекаться на свои испуги и дрожащие колени, когда у них тут столь горячая «дискуссия» завязалась.
– Так ты б предварительно поинтересовался, прежде чем ногу на животное поднимать! – проорала в ответ Аглая, отступая на шаг, всё-таки не совладав до конца со страхом, интуитивно постаравшись увеличить расстояние между ними, дистанцироваться от этого абьюзера неадекватного.
– Ты!.. – аж задохнулся он от возмущения. – Ты что, больная? Или бессмертной себя считаешь, сучка?
Сделав шаг вперёд, мужик сократил выгаданную Аглаей дистанцию, резко сунувшись к ней, и замахнулся распахнутой ладонью как для удара, быкуя и запугивая.
– Нет, – бесстрашно усмехнулась она, вдруг, в один момент, прекратив внутренне дрожать и пугаться.
Была у Аглаи необъяснимая душевная способность: в тяжёлых, экстремальных ситуациях случалась с ней странная метаморфоза – словно вспышкой необъяснимого просветления её озаряло понимание, что она пугается происходящего настолько, что страх начинает доминировать над сознанием, подавляя личность, натуру и характер, и способен заполонить всю её человеческую сущность, лишая воли и разума. И в этот момент, у некой необъяснимой черты, предела, за которым страх готов поглотить сознание и руководить поступками, на Глашу внезапно снисходило поразительное спокойствие, позволявшее видеть, понимать и оценивать картину происшествия совершенно чётко и ясно, мгновенно просчитывать в уме возможное развитие дальнейшей ситуации, принимать решения и действовать.
Папенька Сергей Валентинович утверждал, что данная особенность характера и устройства личности – родовая фишка. Черта характера, доставшаяся им от дальних предков, поголовно бывших отменными воинами. И он передал её всем своим трём детям.
Ну, может, может, папеньке оно видней, не суть. Но честно скажем: весьма и весьма полезная опция, жизнеспасающая в самом что ни на есть прямом смысле, за что тем самым предкам большое спасибо от потомков. Но не суть. Хотя… наверное, как раз таки в этом-то и заключается вся суть жизни и личности Аглаи Зориной.
– Не больная и не бессмертная. Просто родню разную имею, о-о-очень непростую, тебе понравится, – пояснила она и предложила, ну так, чисто «по-дружески»: – Познакомить? – И, с удовлетворением отметив зачатки работы мыслительного процесса, отразившиеся на лице буйного соседушки, покрутила наигранно-показательно головой, как бы даваясь диву его тупоумию: – Ну ты, дядя, и му… чудак.
– Вилли! – Прерывая «содержательную» беседу соседей, из квартиры выскочила Муза Павловна и кинулась к кое-как таки вставшему на дрожащие лапы гордому и непобеждённому Лорду Валериану.
– А-а-а! – рыкнул мужик, обнаружив новый объект для нападения. – Ты, старая, держи свою тварь подальше от меня! – потребовал он, ткнув в сторону соседки указующим перстом. И пообещал непонятно кому, то ли Музе Павловне, то ли её питомцу: – Придавлю!
Резко развернувшись, сосед ткнул своим толстым пальцем теперь в сторону Аглаи и ожёг её разъярённым взглядом:
– А ты, сучка говорливая, как я смотрю, на язык слишком дерзкая! Вякнешь что ещё раз – укорочу по гланды! Вкурила, б…?
Ну не мог он проигнорировать и не пугануть Аглаю.
Не мог, и всё! Для таких типов спустить её ответный наезд и показать, что испугался, это как перестать дышать. Невозможно, чтобы кто-то даже мысль допустил о том, что он услышал и принял её угрозы и прямые намёки на какие-то там связи и крутую родню и отступил, осторожничая.
Да сейчас!
И, высказавшись-пригрозив всем присутствующим, мужик резко развернулся, стремительно прошагал к дверям своей квартиры, прогромыхал, отпирая замки, шагнул в прихожую и так припечатал за собой дверь, что обе женщины вздрогнули от грохота, сотрясшего стены.
Да уж, силушка есть, ума бы ещё человеку. Впрочем, в этот момент Аглае и её соседке было не до этого придурка с его закидонами и тараканами в голове.
– Муза Павловна… – Аглая осторожно положила ладонь на плечо женщине, стоявшей на коленях возле своего любимца и сосредоточенной на том, чтобы помочь Вилли держаться на лапах, подхватив под брюшко. – Надо вызвать скорую ветеринарную помощь.
– Да-да, деточка, вы правы, надо вызвать, – торопливо согласилась женщина.
– У вас свой ветеринар или мне поискать в интернете, кого можно вызвать? – спросила Аглая.
– Конечно, у нас свой, постоянный доктор, – ответила Муза Павловна и попросила, протягивая девушке руку: – Помогите мне, пожалуйста, подняться. Надо довести Вилли до его лежанки. Его наверняка нельзя поднимать и трогать.
– Я помогу, – пообещала Аглая, мысленно тяжко вздыхая.
Полетела, можно сказать, в прямом смысле, коту под хвост её важная деловая встреча, на которую она спешила и ради которой даже каблуки надела. Впрочем, общеизвестно, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Раз уж впряглась заступаться за котика и