Нина Валерьевна качнула туго стянутым на затылке узлом волос и пригладила вырвавшуюся на свободу прядь.
– Тебе семь лет. В этом году ты идёшь в первый класс.
Лёля оторвала вдохновенный рассеянный взгляд от книги и перевела его на хмурое лицо мамы. Она ещё не поняла, к чему клонит родительница, но по тону догадалась, что она чем-то недовольна.
– Да-а, – протянула она.
– Об учёбе думать нужно, а не в куклы играть.
– Я и не играю. Зоя моя подруга.
Лёля не заметила, как это произошло – Нина Валерьевна впадала в ярость без переходов, разгораясь как бенгальский огонь за считаные секунды. В два шага она пересекла комнату, стянула куклу за ногу с кровати и небрежно отбросила в угол к другим игрушкам.
– Это кукла, – Нина Валерьевна не повысила голос, но теперь в нём звучала едва сдерживаемая злоба, отразившаяся в глазах и порывистых движениях. – Ты хочешь, чтобы в школе тебя дразнили сумасшедшей? Чтобы тыкали в тебя пальцем и задирали все, кому не лень?
Лёля хотела отрицательно покачать головой, но случайно кивнула и тут же испугавшись своей ошибки, энергично замотала головой так, что в глазах зарябило.
– Не хочу.
– Будут, – уверенно заключила Нина Валерьевна. – Если ты не прекратишь вести себя как сумасшедшая, обязательно будут. Пора немного повзрослеть. Тебе уже не пять лет, ты будущая школьница, и ответственность у тебя теперь будет большая. Теперь по тебе будут оценивать мои успехи, как педагога. Будь добра соответствовать статусу дочери завуча.
Эти требования только в разных вариациях Лёля ещё не раз услышала от мамы, некоторые фразы заучила наизусть, но тогда она кивала, сдерживая слёзы и поглядывая на одинокую Зою, неудобно присевшую у стены.
– Я буду хорошо учиться! – с жаром пообещала она.
– Приводи себя в порядок, и за стол, – Нина Валерьевна шумно выдохнула, одёрнула кофту и удалилась.
Лёля стянула непослушные кудри в хвост, из хвоста сплела тугую косу, поменяла измятую футболку и ринулась к дверям. У порога оглянулась на несчастную покинутую Зою: её голова склонилась, кукольный взгляд выражал укор и обиду. Лёля переборола в себе порыв вернуться и усадить её удобнее, бросила взгляд в зеркало на двери шкафа, желая убедиться, что пышные волосы не выбрались на свободу. В отражении за своим плечом она увидела куклу: на пластиковых ногах красовались ярко-оранжевые сандалики. Лёля тихо вскрикнула и резко развернулась. Зоя сидела в той же позе, вытянув босые ноги, и буравила её неподвижным взглядом.
Лёля снова кинулась к зеркалу, её взгляд заметался по отражающейся комнате, пытаясь разыскать странные сандалики, но их и след простыл. Лёля подышала на гладкую поверхность, протёрла её ладонью и на долю секунды снова обнаружила сандалики, но уже не на ногах Зои, а на книжной полке. Стоило ей моргнуть, как видение исчезло, оставив после себя оранжевые пятна в глазах.
С тех пор «чёртовы сандалики» появлялись регулярно, правда помимо обувной пары добавились и другие странные видения, преследующие Лёлю настойчиво и, как ей казалось, совершенно бессистемно.
В свою квартирку Лёля вернулась в насквозь промокших сапогах и в дурном расположении духа. Не включая свет, она разделась и прошла в комнату, освещённую разноцветными огнями ёлочной гирлянды. Как ни странно, праздничное убранство комнаты и мерцание огоньков навевали не весёлое настроение, скорее, вызывали тревогу, словно полицейская мигалка или беспокойный сигнал скорой помощи, торопящейся на вызов.
Приняв душ, Лёля укуталась в тёплую фланелевую пижаму, выбранную мамой из-за комфорта и выгодной цены, и опустилась на пол напротив зеркальной стенки шкафа. Огни ёлки хаотично скользили по её лицу, расцвечивая кожу причудливым узором, загадочно углубляли взгляд.
– Я ему нужна, – печально пробормотала она, разглядывая своё отражение. – Он уже это чувствует, просто… я сама виновата.
Лёля пригладила волосы, после уличной сырости они вновь закурчавились, скручиваясь в крупные локоны. По привычке она стянула их в тугую косу и отбросила за плечо. Утром снова выпрямит или соберёт в пучок, иначе будет выглядеть, как пугало. Непослушные волосы, видимо, достались ей от родного отца, которого она никогда не видела. Набредя на неприятное воспоминание Лёля скривилась и включила плеер на телефоне. Тонкие голоса вновь заполнили комнату, выпихивая из неё непрошеные раздумья. Лёля чуть убавила звук, чтобы песня не пересекала порог комнаты, и прикрыла глаза. Завтра будет новый день, и его тоже нужно пережить.
[1]New look -дословно новый имидж, новый стиль.
[2]Лономия – ядовитая гусеница, её тельце покрыто многочисленными волосками, которые содержат самый токсичный натуральный яд.
2 глава. Поговорить
Лёля поправила лацканы пиджака на мужчине и отступила на шаг назад, чтобы удостовериться, что все элементы дорогостоящего экстерьера хорошо сочетаются и подходят самому носителю.
Клиент выглядел довольным, хотя всего десять минут назад шумно и некрасиво ругался из-за рубашки недостаточно лилового оттенка. Василий Николаевич уже три года являлся постоянным клиентом магазина, отличался буйным темпераментом, высокими запросами и толстым кошельком. Любил, когда его не просто обслуживали, а угождали, лебезили, и чуть-чуть флиртовали. Такие тонкости в обслуживании не каждому работнику магазина оказались по плечу, а Лёля справилась, и даже ни разу не поморщилась, услышав пренебрежительное обращение «девица».
Кроме Лёли, в магазине, именуемом салоном и никак иначе, трудились ещё два консультанта: Ира и Александр. Ирина одевала женщин в возрасте и семейные пары, ибо умела подать себя как деталь салона, ревновать к которой просто смешно. Александр специализировался на молодых дамах, активно снабжающих его номерами телефонов. А Лёле чаще всего доставались одинокие мужчины. Она могла принимать заигрывания, но не переходить черту дозволенности, всегда выглядела достаточно несчастной, чтобы вызвать у клиентов желание потратить сумму покрупнее.
"New look" не отличался большой площадью и посещаемостью, как магазины, расположившиеся на первом этаже торгового центра. Не зазывал прохожих красными ценниками, выставляя напоказ завалы вещей из тонкого быстро линяющего трикотажа и вездесущих джинсов. В салоне никогда не проходили распродажи и акции, круг клиентов пополнялся медленно, за счёт устных рекомендаций и мелькания в телевизоре постоянных посетителей магазина. Это был другой уровень. Сюда шли за полным преображением, желая получить комплект вещей на весь сезон и угоститься шампанским во время примерки.
Никто из троицы консультантов не мог себе позволить пахнуть чипсами или сигаретами после перерыва, да и сам обед откладывался в угоду клиентам, приходящим в любое удобное для них время. Лёля быстро привыкла к новым правилам, приняла требования руководства и, с блеском выдержав испытательный срок, влилась в коллектив.
Василий Николаевич покинул салон довольный не столько хорошим обслуживанием, сколько выпавшей