— С ума сошел? — прошипела Настя. — Это же вандализм!
— Вандализм — это если бы я выкопал труп, дорогая моя, — бессовестно заявил Антон. — Но, спорим на что угодно, труп давно разложился. Созерцайте на здоровье!
Настя с облегчением шагнула прочь от ухоженной могилы и присела около Антона.
— 22 мъц iюль 1860 — 18 мъц май 1877 годъ. И что дальше?
— Значит, не выдумка! — воскликнула Жанна над ухом. Любопытство ребят осилило обиду и привело к друзьям. — Только я вот, почему-то, всё равно ничегошеньки не помню…
— Постойте-ка, — удивленно воскликнул Леша и пихнул Антона. Антон брезгливо поморщился и отодвинулся. — Офигеть, не может быть! Посмотрите на имя!
— Лионова Малина, — прочел Антон и насмешливо продолжил: — Бедная девочка, вот уж где не повезло.
— Имя какое-то смутно знакомое, — сказала Настя. — Где-то я его слышала.
Леша фыркнул.
— Еще бы! Так звали ту самую девчонку из хижины, о которой я вам талдычу второй день подряд. Я еще подумал: ну что за имечко? Таких не бывает!
— Как видишь, бывает, — мрачно докончила Настя. Провал в деревню 19 века приобретал реальные подтверждения. Настя слышала о перемещениях во времени. Когда-то мужчина шел себе преспокойненько по делам, бац! — и очутился в вагоне Лондонского экспресса рядом с импозантным мужчинкой. Мужчина подкручивал усы, вошедшие в моду спустя полтора века после рождения гостя из прошлого. Настя прочла историю в Светкиной книжке, подаренной суеверной одноклассницей да только посмеялась. Придумают ведь! Хорошо смеяться над мистикой, не выходящей за границы белого поля с буковками. Сейчас нутро перемкнуло. Ребята боязливо переглядывались и с подозрением косились то на Лешу, то на Настю — не розыгрыш ли?
— Да послушайте, мы знаем не больше вашего, — разъяснил Леша. Он поднялся с колен и, заметив, что друзья скрупулезно изучают его с головы до пят, усмехнулся: — Ага, поиграем в «семеро на одного?» Ладно, балбесы недоверчивые — пошли. Прогуляемся в хижину и по пути развеем парочку мифов.
Жанна попятилась к ухоженному надгробию и замахала руками:
— Нет-нет-нет. Я к хижине под дулом пистолета не подойду.
— Детский сад, испугалась?
— Хватит мистики. Почему бы просто не пойти в столовую, не выпить чайку и не поболтать на другие темы?
Настя и Леша изумленно уставились на подругу и хором воскликнули:
— Чего?! Тебе совсем неинтересно?
И Леша добавил глумливо:
— Скажи еще, в призраков веришь.
— Хоть бы и да! — огрызнулась Жанна. — Иногда проще пройти мимо закрытой двери, чтобы не навредить. Между прочим, Олеся думает так же.
— Олеся — это, конечно, авторитет, — подтрунил Антон с напускной беззаботностью. В притворство закрались нотки нервозности. Чем черт не шутит, авось Жанна права?
— В общем, струсила — будь смелой признать это, — заявил Леша. — В конце концов, если проходить все закрытые двери — пропустишь самое интересное.
— Моя жизнь невероятно разнообразна и без ваших хитросплетений, — отрезала Жанна. — Не буду настаивать, хотите неприятностей — добро пожаловать. А я хочу горячего чая и спокойной жизни.
Жанна развернулась и, заплетаясь среди могил, пошла к воротам. Неожиданно Антон последовал за Жанной, и вскоре белая куртка Жанны и пшеничные волосы Антона скрылись из виду.
— Предатели, — прошипел Леша. — Трусы! Особенно этот твой…волосатый!
— Он не мой, — тихо ответила Настя. Леша смерил подругу оценивающим взглядом.
— Раз так, то тебе не нужно подтирать сопельки этому волосатому чучелу, и ты можешь составить мне компанию. Пошли, боюсь, как бы не стемнело.
Лешины опасения подтверждались со скоростью света. Верхушки елей образовали беспросветный купол, от чего небо потемнело здесь на порядок быстрее и слилось по цвету с буро-зеленой хвоей. В середине купола мелькал сизый круг неба, стремительно темнеющий. Не по-летнему студеный ветер с усердием подгонял луну к ее сизой постели, словно хотел заткнуть небо пробкой до утра и оградить лес от инородного вторжения. Реденький лесок остался позади. Дорога, ведущая в эту аномальную зону, нежданно появлялась и исчезала с лица земли. У Насти появилось нехорошее ощущение, что за их передвижениями следят и переставляют дорожки так, как удобно. По крайней мере, когда Леша забрался на безызвестный холмик, то не смог сдержать возгласа удивления от хитрых переплетений лесных ходов. Все дороги вели к хижине.
— Говорят, тут дофига народу порешили, — кряхтя и сопя, пропыхтел Леша, блуждая в сумерках по поляне. — Сто так точно!
— Откуда бы здесь взяться сотне людей? — не поверила Настя.
— Шут его знает. Выкосили всех в заброшенной деревне, наверное. — Леша поманил заинтригованную подругу и пригласил в хижину первой, мол, только после дам.
— Зачем твоей покойнице обитать в доме с плохой репутацией?
Леша покрутил пальцем у виска и сказал:
— Так ведь нет никакой покойницы. Есть воришка имен. Циничная. Корыстная. Бессовестная. Мы доберемся до похитительницы и прижмем ее к стенке. Ты что, поверила в восставшего из ада?
Настя сконфуженно увернулась от смеющегося взгляда друга и скользнула сквозь нескладный самодельный проем. Видел бы Леша то, что довелось ей видеть в деревне, не стоял бы здесь с издевательской ухмылочкой. От ухмылки на щеках появились хитрые ямочки, дополнительный козырь, раскрывающий привлекательность Леши, непринужденное ребячество и мальчишеский задор. Настю будто кипятком окатило от волнительных фантазий и мучительного смущения. Поблагодарив полутьму за помощь в сокрытии совсем неплатонических чувств, она отошла к столу и мельком глянула в зеркало. Из глубин, припорошенных паутинкой черных трещин, поднималась ледяная чистота, излучающая едва различимый, холодный серебристый свет. Странное свечение, пугающее и завораживающее, заставило Настю залезть на стол и замереть в неудобной позе, стоя на коленках и держась рукой за вечно сырую стенку.
— Что ты делаешь? — с огромным интересом спросил Леша.
Настя цыкнула и кивнула на кольца, поблескивающие серебром под стеклом.
Теперь зеркальная гладь напоминала морскую. По ней пробегала еле видная рябь, которая расплывалась кругами, и круги эти становились все шире и глубже, образовывая одну огромную воронку. Она крутилась все быстрее и буквально зачаровывала любопытных наблюдателей. Внушала протянуть руку и окунуться в водоворот приключений, опасных, но таких захватывающих.
Настя окончательно потеряла контроль, и внутренний голос затмил все посторонние мысли и все громче твердил ей «протяни руку, протяни». Этот голос, резкий, холодный, не оставляющий права на выбор, перешел на ор. В висках закололо, и голову пронзила невыносимая, всепоглощающая боль.
Настя в полном безумии посмотрела на зеркальную ловушку и, в состоянии, близком к помешательству, осторожно вытянула руку вперед. Водоворот недовольно заурчал. Настю отбросило волной трезвости. Происходящее вокруг никак не может быть реальностью. Накачали отравой, распылили в лесу ядовитый газ, проводят жестокие ролевые игры. Все, что угодно,