Тому, к кому молодой человек обращался, по всей видимости, не пришлось по вкусу это предложение. Положив руку на плечо своего спутника, господин ответил:
– В тебе я не сомневаюсь, мой друг. Но я останусь здесь.
– Вы напрасно беспокоитесь. Эта девушка не сможет причинить мне вреда. Вы же знаете, я умею за себя постоять.
Маска опустил глаза, намекая на кинжалы за своим поясом. Потом вновь поднял взгляд и нежно улыбнулся.
– Я все устрою, – прошептал молодой человек.
Господину не осталось ничего иного, как только принять предложение своего спутника. Спорить с Маской было бесполезно, в этом мужчина мог не раз уже убедиться на личном опыте.
– Не рискуй больше надобности, друг мой.
– Я обещаю вам это, господин.
Маска немного наклонился вперед и оставался в таком положении до тех пор, пока господин его не скрылся в королевском парке. Затем молодой человек поднял цепь и закрыл ворота на крепкий замок. Когда все было окончено, Маска повернулся к девушке, пристально наблюдавшей за происходящим и за самим Маской.
Желая отвлечь ее мысли от увиденного, молодой человек заговорил самым дружелюбным тоном, на который был способен:
– Ну, здравствуй, Лайза. Без всякой шутки стоит отметить, что ты великолепная воровка. Иначе и не назовешь того, кто сумел похитить драгоценности двух князей, трех лордов и одного достопочтенного герцога. Вот только с графом Дорианом вышла промашка. Вместо драгоценных металлов в его шкатулке ты нашла металлы тюремные.
Лайза недовольно фыркнула, но, помня о замечании Маски, не стала больше ничего добавлять в ответ.
– Понимаю, тебе неприятно вести со мной эту беседу. Хотя мне кажется это странным. Сегодня чудесная ночь, а я – куда более приятный собеседник, чем тюремные охранники. Ты так не думаешь?
Маска замолчал, и поскольку он, вероятно, ожидал ответа, Лайза заговорила:
– Все так, господин. Вот только тюремщик уже давно бы снял с меня эти наручники.
– Я тоже могу их с тебя снять. Но только в том случае, если ты согласишься кое-что сделать для… – молодой человек задумался, спустя мгновение закончил: – …одного человека.
– Того, что скрылся в королевском парке?
– Возможно, – отозвался Маска. – Итак?
– Прежде чем согласиться, вам не кажется, что я должна выслушать вас?
– А ты не глупа. Это очень кстати.
Оглядевшись по сторонам, Маска оставил на некоторое время Лайзу и подошел к факелу, все еще горевшему на стене. Потушил его. Вернулся к воровке, взял ее за цепь от наручников.
– Скоро здесь должен пройти патруль. Я полагаю, ты не хочешь с ним встречаться. Равно как и я, – прошептал Маска и двинулся вперед, увлекая девушку за собой.
Они шли около десяти минут, петляя по темным улицам, пока Маска, наконец, не остановился перед дверью, ведущей в подвал одного из городских домов. Дверь не была заперта. Легко толкнув ее, молодой человек велел Лайзе спускаться по лестнице.
Этот самый обыкновенный сырой подвал Маска, по всей видимости, подготовил заранее, чтобы привести в него пленницу. Он быстро нашел пару свечей и зажег их. Облокотившись на винную бочку, велел Лайзе занять место на деревянном ящике, накрытом каким-то старым тряпьем. Ящик располагался как раз у самой дальней от входа стены.
Тянуть время не было смысла, так что Маска сразу перешел к делу:
– Я буду с тобой откровенен, но и в ответ буду ждать честности. Для выполнения работы мне нужна воровка, а не разбойница с большой дороги. Согласна ли ты с такими условиями?
Лайза кивнула.
– Ты неплохо знакома с высшим светом, насколько я понимаю, – продолжил он.
– Да, – не стала спорить с очевидным Лайза.
– Значит, ты должна была слышать о том, что некоторые дворяне недовольны политикой, проводимой нынешним королем.
Девушка удивилась. С чего это вдруг незнакомцу в черной маске захотелось обсудить с ней – воровкой – поведение высшего света?
– Конечно, я слышала об этом. Ведь это главная сплетня последних недель, – как можно спокойнее и безразличнее ответила Лайза, не желая выдавать свои мысли незнакомцу.
– И ты понимаешь, что король намерен предпринять меры, чтобы обезопасить себя?
– Разумеется. Было бы странно, если бы он закрыл на это глаза.
В голосе Лайзы послышались испуганные нотки. Поле упоминания его величества, разговор перестал ей нравиться. Меньше всего ей хотелось стать марионеткой в политической игре. А именно к этому все, видимо, и шло.
– А знаешь ли ты, что такое «дворянская честь»? – вдруг задал следующий вопрос Маска.
Лайза удивленно вскинула брови. Подобного поворота разговора она никак не предполагала.
– Разумеется, знаю, – отозвалась девушка, потому что Маска ждал от нее ответа. – Благодаря острому язычку королевы Маргариты и подвигам его величества Леонарда (мир его праху), «дворянской честью» называют фамильные драгоценности древних родов.
– Крала ты их когда-нибудь? – как-то слишком буднично для подобного вопроса поинтересовался Маска.
Лайза побледнела. Несколько раз хлопнула пушистыми ресницами, раздумывая над тем, какой ответ будет безопаснее дать. В конце концов, ответила со всей искренностью, на которую была способна:
– С ума сошли?! Эти безделушки охраняются лучше, чем наш король! И наказание за их кражу – смерть!
Маска вздохнул.
– Ну что ж, – небрежно обронил он, – рано или поздно все бывает в первый раз.
Лайза поднялась со своего места, металлическая цепь неприятно загремела. Маска, хоть это и было против его расчета, никак не отреагировал на происходящее. Он был слишком занят в этот миг мешочком на своем поясе, вроде того, что отдал не так давно кучеру. Звон монет коснулся ушей Лайзы и показался ей самой дивной музыкой, какую только она могла услышать в этом сыром подвале. Эта музыка немного успокоила поднявшуюся тревогу девушки.
– Вы, что же это… серьезно? – решила уточнить воровка. Она решила, что Маска просто играет с ней. Испытывает, проверяет, насколько далеко она готова зайти в обмен на свободу.
Однако Маска не шутил. Вытянув вперед руку с бархатным объемным кошельком, он сказал:
– Здесь сто пятьдесят золотых монет – те деньги, которые могут понадобиться тебе в ближайшее время. По окончании работы ты получишь еще триста пятьдесят монет. Итого: пятьсот золотых монет за всю работу.
Лайза нахмурилась. Пятьсот золотых монет были суммой внушительной. И, пожалуй, даже могли компенсировать риск быть пойманной на краже «дворянской чести».
– И чтобы получить эти деньги я должна буду… – протянула девушка, желая подтвердить или опровергнуть свои догадки.
Маска едва заметно улыбнулся:
– Обесчестить семь или восемь дворянских родов за (самое большее) год.
– Сколько?! – Лайза, как ни старалась, не смогла устоять на месте и… заливаясь звонким смехом, плюхнулась обратно на деревянный ящик. – Нет, вы точно сошли с ума!
Маска наблюдал за ней с холодным спокойствием. Когда девушка успокоилась и, утирая выступившие слезы, обратила вновь свое внимание на него, молодой человек медленно заговорил:
– У короля есть достоверные