Яна с Асей лежали рядышком на больших секционных столах. Обе с капельницами.

Такси приехало быстро. В машине подруги яростно чесались, а Ася еще до жути боялась, что они сейчас задохнутся. Водитель, увидев красных, отекших и нервных пассажирок, тоже запсиховал.

– Вы только это… у меня в машине не помирайте! А у вас не заразное? От вас еще и алкоголем пахнет. Если что, я ни при чем!

– Ты давай, во-первых, на дорогу смотри, а не нас разглядывай, – ответила ему Яна, – а во-вторых, нечего нас обнюхивать, мы не за рулем! Детей в лагерь отправили, в кои-то веки расслабились! Поезжай быстрее!

Подъехав к больнице, водитель с облегчением сказал:

– Вот и «Приемное отделение».

Цветкова скомандовала не останавливаться у центрального входа, а объехать здание.

– Нас в морге ждут! А он с другой стороны, я там уже много раз была, – пояснила она.

Больше водитель ничего не спрашивал. Получив деньги за проезд, он ударил по газам.

– Всё у тебя не как у людей, – сказала Ася, глядя вслед уезжающей машине. – Даже знакомый врач и тот патологоанатом.

– Да он такой специалист, каких еще поискать! – заступилась за своего знакомого Яна. – Все в одном институте учатся. Потом, к Олегу Адольфовичу, между прочим, всегда за помощью обращаются, если совсем уж сложный случай. Пациентам, конечно, не говорят, что консультировались с патологоанатомом. Не каждый больной в состоянии оценить такой юмор. А вот и он! Уже нас встречает! – замахала руками Яна, у которой цвет лица полностью слился с алым платьем.

Из здания морга вышел высокий, сутулый мужик лет сорока – сорока пяти. Русые волосы падали на лоб, а в голубых водянистых глазах не было даже капли интереса.

– Олег, мы бежим! – крикнула Яна.

Он задумчиво посмотрел на них, а когда подруги приблизились, присвистнул:

– Ничего себе сестры-вишенки!

– Клубники много съели, да еще красное вино, – объяснила Яна.

Олег Адольфович провел их в помещение, осмотрел подруг и принялся кому-то звонить.

– Слышь, Гриш, пригони мне в морг две капельницы и всё для лечения острого приступа крапивницы и отека Квинке, иммуносупрессоры, пару ампул с гормонами, антигистаминное и побольше физраствора, кровь чистить надо. Не смешно! Покойников оживлять не собираюсь. И побыстрее там. Что? В картишки? Да приходи, не вопрос!

Закончив разговор, Олег Адольфович сдвинул два стола и кинул на них по матрасу, которые пахли затхлостью, йодом и чем-то противно сладковатым.

– Ну что, дамы. Раздеваемся и ложимся.

– Совсем раздеваемся? – испугалась Ася.

– Можно до нижнего белья, но если снимите всё, я возражать не буду, – хохотнул патологоанатом.

Подруги подчинились. В это время хлопнула дверь, и на пороге появился молодой мужчина с озорными темными глазами.

– А вот и Дед Мороз с подарками, – обрадовался Олег Адольфович. – Заходи, Гришаня! Чувствуй себя как дома, – продолжал он хохмить.

– Ничего себе обкидало аллергийкой! Девочки, так и до анафилактического шока недалеко, – заявил Гришаня, оглядев подруг.

Олег Адольфович скомандовал:

– Так, дамы, накладываю жгут, работаем кулачками. Потрясный маникюр, Яна, я оценил.

– Ты какую выбираешь – блондинку или брюнетку? – подмигнул Гришаня приятелю.

– Бери мою боевую подругу Яну Цветкову, которая роскошная блондинка, а я с ее подругой познакомлюсь!

Ася, которая вообще боялась врачей и патологоанатома видела впервые в жизни, совсем дар речи потеряла. Олег Адольфович быстро вошел ей в вену и снял жгут.

– Расслабься, – улыбнулся он, – а то ты мне напоминаешь моих пациентов.

Гриша то же самое проделал с Яной.

– Вы тоже патологоанатом? – спросила она.

– Я? Нет! Вас обслуживает кандидат медицинских наук, заведующий реанимационным отделением и друг Олега – Григорий Михайлович Крупин, можно просто Гриша.

– Фу, – выдохнула Ася, услышав, что есть хоть кто-то, кто занимается живыми людьми. – У нас правильный диагноз?

– Обижаешь. Ты что, мне не доверяешь? – нахмурился Олег. – У вас диагноз на лице написан.

– Раньше всегда ели клубнику и всё хорошо было, – сказала Цветкова. – Я ее вообще люблю.

– Яна, клубника, может, и ни при чем. Она же только-только пошла, напичкана такими пестицидами! Эта ягода, как грибы, впитывает всю химию в себя, – пояснил Олег. – Но сейчас уже полегчает. А вообще часа два-три капать будем.

– Да, поели клубнички, – вздохнула Ася, потихоньку приходя в себя и озираясь по сторонам. – А здесь есть покойники? – прошептала она.

– А ты их боишься? – так же шепотом спросил патологоанатом.

– Я – да, – кивнула Ася.

– Не бойся, они тихие, – успокоил ее Олег.

– А вы всё, я смотрю, юмористы? – подала голос Цветкова.

– А чего грустить-то? – ответил Гриша.

Мужчины расположились рядом за столиком, разложили какую-то закуску и поставили уже начатую бутылку водки.

– Во дают! – скосила на них глаза Цветкова.

– Мы на дежурстве, а это – ужин, – пояснил Олег Адольфович.

– А пить на работе можно? – уточнила Яна.

– Не вредничай, ты свое сегодня уже выпила. Я тебе не налью. Да и потом, моим пациентам хуже не будет, они и так все покойники, – пустился в философские размышления Олег Адольфович.

– Но мы-то живые.

– Живые и неплохо себя чувствующие. А через десять минут станет еще лучше. Вовремя приехали. Это вам я, реаниматолог, говорю, – пояснил Григорий, разливая водку по пластиковым стаканам.

– А ваши пациенты? – обратилась к нему Ася.

– А что мои? Мои тоже тихие. Пять человечков лежат себе в коме и лежат. Как это?.. Стабильно-тяжелые! У меня две опытные девочки за ними присматривают, мои феи-спасительницы. Все пациенты подключены к приборам. За сердцем следят, за давлением следят, за дыханием следят. Не жизнь, а сказка! Я там совсем лишний! Все назначения дал, все проверил. Выпьем за стабильность! Эх, хорошо сидим… Еда, водочка и две красивые женщины в неглиже!

Яна прыснула со смеху.

– Поэт! Олег, ты накрыл бы нас чем. Холодно.

– У меня простыни есть, чистые! – подскочил патологоанатом и метнулся в соседнее помещение.

– У меня щеки уже так не горят, – сказала Цветкова.

– И отёк спадает, – посмотрел на нее Гриша. – Я же говорю, будет лучше! На «клубничку» их потянуло.

Олег вернулся с простынями и накрыл своих пациенток, заодно поменяв лекарство в капельницах.

– Что бы я без тебя делала, – зевнула Яна. – А завтра я буду огурцом?

– Еще каким! – заверил ее Олег.

– А почему вы не пошли лечить людей,