– Господи, Ася, что ты говоришь? С какой радости? Она взрослая женщин. Мы рядом…
– Яна в душе ребенок!
– У нее у самой сын, – напомнил Виталий Николаевич, помогая Асе снять плащ.
– Янка скажет, что она плохая мать. Я ее никогда не видела в таком состоянии! Яна шепчет только одно: она, видите ли, дышит, пока бьется его сердце, – заплакала Ася.
– Подожди, пойдем на лестницу, я покурю, – попросил взволнованный Виталий Николаевич. – Что говорит врач?
– Пока ничего конкретного… Ранение тяжёлое, – ответила Ася.
На лестничную площадку вышла дежурная медсестра. На белом халате у нее был бейджик с надписью «Елена».
– Огоньку не найдется? – спросила она.
– Сколько хотите! И сигареты есть! – вызвался Виталий Николаевич.
– Спасибо. Вы к раненому?
– Да, мы его друзья.
– Скажите, а высокая блондинка тоже с вами? – спросила медсестра, закуривая.
– Да… А что случилось?
– Слава богу, ничего. Просто, странная она какая-то…
Ася поймала себя на мысли, что не курила двадцать лет и вот стоит на больничной лестнице с сигаретой в зубах и клубах канцерогенного дыма.
Виталий Николаевич, словно прочитав ее мысли, вынул из ее пальцев сигарету, загасил и бросил в урну, полную окурков.
– Не надо тебе курить.
– Да я так… Задумалась что-то, – ответила Ася.
Медсестра Елена вздохнула и стряхнула пепел с сигареты.
– Не нравится мне что-то ваша подруга. Я, конечно, не психиатр, но тут и ежу понятно, что у нее сильнейший стресс. И если ее не вывести из этого состояния, то это плохо закончится…
– Да мы это и сами видим, – кивнул Виталий Николаевич. – Что вы предлагаете? Мы можем быть полезны?
– Ну, какая от вас помощь? Положение критическое, – отвела несколько затуманенный взгляд Елена.
– Что вы имеете в виду? – выдохнула Ася, прижимая похолодевшие ладошки к груди.
– Знаете, вашу подругу лучше увести домой. Здесь ей не место. Ей самой требуется врачебная помощь. Она в пограничном состоянии. Она должна поспать и успокоиться. Напоите вашу подругу горячим чаем, накапайте валерианки, укройте пледом… Иначе кончится всё нервным срывом.
– Это мы тоже понимаем! Но как это сделать? Легко вам говорить! – выпустил струю дыма Виталий Николаевич, который курил уже вторую сигарету. – Яна Цветкова – самое упрямое существо на свете, которое я знаю…
– Так я сейчас принесу вам капельки успокоительные, подождите минутку… – Елена скрылась за дверью, ведущей в больничный коридор.
Виталий Николаевич переглянулся с Асей и тяжело вздохнул:
– Да, медсестра права, Яне требуется помощь.
Елена вернулась, передала ему пузырёк с каплями и попросила не откладывать дело в долгий ящик.
Виталий Николаевич попросил у Елены пакетик заварки и чашку, налил из кулера горячей воды, заварил чай, накапал в него успокоительных капели и напоил Яну.
Наступил день свадьбы, который Яна ждала так долго…
От счастья у нее кружилась голова и сохло во рту. Она чувствовала себя очень слабой, ноги и руки почему-то плохо слушались, и какие-то незнакомые люди носили ее из комнаты в комнату на руках. Яна была им очень благодарна, но не понимала, что происходит. Яну посадили перед зеркалом, и она увидела, что на ней белое свадебное платье, которое походило на ночную рубашку. Подошла какая-то женщина, но вместо того, чтобы наложить Яне макияж, стала протирать лицо мокрой прохладной тряпочкой.
Холодные капельки потекли на шею, Яна вздрогнула и застонала.
– Яна, Яна, очнись! – услышала она словно через плотный слой ваты, но не смогла открыть глаза.
Незнакомые люди столпились вокруг нее, ей было трудно дышать и хотелось вырваться от них и бежать, бежать… Но руки и ноги не слушались, она не могла пошевелиться, на грудь словно навалили что-то тяжёлое. Сердце от страха было готово выскочить из груди. Внезапно словно сильный порыв ветра разметал страшную картину, окружающие исчезли, а в комнату вошел Мартин под руку с Настей. Яна почувствовала, что происходит что-то неотвратимо страшное, от ужаса она заледенела и закричала:
– Мартин! Мартин, я здесь! Это я твоя жена!
Но Мартин не слышал крика, она кричала беззвучно и не могла пошевелиться. Он улыбался Насте, и та отвечала ему счастливой улыбкой. Мартин притянул Настю к себе, и их губы слились в страстном поцелуе.
– Не-ет!!! – завопила Яна, пытаясь встать со стула, но ноги не слушались ее. – Мартин, не-ет!!! Это я, я твоя жена, а не Настя!!!
Мартин не слышал крика и словно уплывал, удалялся вдаль, таял в сумраке, печально улыбаясь…
Рядом с Яной возник незнакомец и взял ее за руку:
– Что ты орёшь? – спросил он. – Успокойся!
Яна с трудом разлепила глаза. Она увидела белый в трещинах потолок и облупившиеся стены, повела рукой и поняла, что лежит на кровати. Яна с трудом приподнялась, села, свесив босые ноги, и огляделась по сторонам.
Она сидела на больничной койке, вместо простыни под ней была клеёнка. Окно было забрано решёткой, рядом с кроватью стояла тумбочка, чуть поодаль небольшой стол. У противоположной стены притулилась еще одна кровать. Рядом с Яной находился пожилой человек в спортивной куртке и штанах – фирменной одежде всех мужчин, находившихся в больничных палатах.
– Где это я? – хрипло спросила Цветкова. – В морге, что ли?
– Ну, зачем же так мрачно, – усмехнулся незнакомец.
К его руке была игла от капельницы, за штатив которой он и держался. Выглядел мужчина плохо – редкий седой пушок на голове, землистый цвет лица и бросающаяся в глаза болезненная худоба.
– Хотя как посмотреть… – сказал он. – Это почти морг… Хоспис. Тебя привезли на каталке, положили. Я удивился – такая молодая, такая красивая, но болезнь косит всех. Странно, что тебя положили ко мне, я ведь всё-таки мужчина, а ты женщина. Совсем с ума сбрендили. Или нас уже и за людей не считают, как ты думаешь?
– Ничего я не думаю, – ответила Яна, запустив руку в свои взлохмаченные волосы. – Мне наплевать. Господи, как голова кругом идёт…
– Ты, наверное, снотворное или успокоительное выпила… С него всегда потом не по себе, – вздохнул сосед по палате и, подтянув капельницу, сел на свою койку.
– А с вами что? – спросила Яна.
– Боли у меня сильные, но оно и понятно с моим-то диагнозом! Я здесь не лечусь уже, а так… доживаю…
– Сочувствую вам, вот только ничем помочь не могу, – вздохнула Яна, вспоминая о своей главной миссии на земле – узнать о здоровье Мартина. – Как же я заснула? Как же я могла? Теперь я не знаю, что с моим любимым! – запаниковала она. – Как я сюда попала? Как мне вернуться в больницу? Я ждала результата операции и вдруг оказалась здесь…
– Больница – это отдельное здание, – ответил мужчина. – А хоспис соединен с моргом, мы вот на отшибе.
– Как мило! – удивилась Яна. – Так как же мне отсюда выйти?
– Я бы на твоем месте без спроса не уходил, – покачал головой старик. – Попадёт тебе. Если принесли сюда и положили, значит, придут. А будешь буянить, то еще снотворного вколют!
– Что значит «вколют»?! – возмутилась Яна. – Я, вообще-то, не пациентка! Я здесь случайно.
Настало время удивляться старику.
– А выглядишь как пациентка. Видела бы ты себя в зеркале – страшилище!
– Да? Неужели? А зеркала тут нет? – оглянулась Яна по сторонам – Жаль… Но наплевать… – она попыталась встать, но ее повело в сторону. – Ого! Словно морская качка! И голова какая-то дурная… – Она увидела туфли под кроватью и надела их. – Слава богу, одежду не отобрали, а то металась бы сейчас в одной рубашке.
Она направилась к двери.
– Ну и куда ты пойдешь? – спросил старик.
– Я должна узнать, что с моим другом. – Яна, держась за стенку, дошла до двери и оказалась в коридоре. – Прощайте!
– Зря ты это… – вздохнул старик.
Яна двинулась по тускло освещённому коридору