Казалось, нет у неё конкуренток на Олимпийских играх… Однако Олимпиада — это не соревнования, это битва. Битва за мечту.
Ипатова самой себе объяснить не могла, что произошло в короткой программе. Такое глупое падение с лутца. В итоге от первого места её отделяло пять баллов. Катастрофа!
Рината зашла в раздевалку и устало опустилась на скамейку. Не обращая внимания на косые злорадные взгляды соперниц, стянула ботинки.
«И не надейтесь, не увидите меня поверженной!» — Красноречиво говорил её взгляд, брошенный в сторону одной из девушек.
В вечерней программе соревнований выступали одиночники. Рината заперлась в своем номере и удобно устроилась на диване, предвкушая битву за медали. Среди участников был и российский спортсмен, способный побороться за высшую ступень пьедестала. Игорь Крылов. Так уж получилось, что с этим фигуристом они пересекались на соревнованиях нечасто и практически не общались, но о его скверном характере Рина слышала. Избалованный вниманием мальчик, любящий себя больше, чем фигурное катание. Единственное, из-за чего его еще не отчислили из сборной — недюжинный талант. Но только на этом качестве далеко не уедешь. В чем и смогла убедиться Рината, глядя на его выступление.
Уже на первой минуте проката Ипатова поняла, что он не выиграет. Четверной получился в недокрут; вращения довольно средние, максимум уровень на третий… На дорожке шагов Крылов споткнулся и чуть не упал. Рината с сожалением покачала головой, наблюдая за тем, как фигурист «домучивает» произвольную программу. Кажется, не будет у России медалей в этом виде, даже бронзовых.
Тренер что-то ободряюще говорил своему спортсмену, пока они ждали оценок. Крылов же стеклянным взглядом гипнотизировал камеру.
«Холодные, — подумала девушка, глядя в серые глаза фигуриста. — Как лед».
Выставленные судьями оценки лишь подтвердили ее мысли. Игорь Крылов занял только пятое итоговое место. Накинув на плечи олимпийку к цветах российского триколора, фигурист резко встал и, не слушая тренера, ушел под трибуны.
Рината вздохнула и хотела уже выключить телевизор и отправиться спать, но картинка эфира сменилась микст-зоной, в которой спортсмены отвечали на вопросы журналистов. Крылов подошел к одному из российских представителей СМИ.
— Игорь, как оцениваете собственный прокат? — Задали ему вопрос.
Он поджал губы и смерил журналиста злым взглядом.
Рината, держа в руках пульт от телевизора, присела на край дивана и решила послушать, что же расскажет Игорь Крылов о своей неудаче.
— Я свой прокат оцениваю хорошо, — заговорил в камеру фигурист. Лицо его было жестким, словно высеченным из куска гранита: тонкая линия рта, квадратный подбородок, и без того ярко-выраженные скулы обозначились, казалось, еще сильнее. Светлые волосы завиваясь, падали на глаза. Игорь небрежно убрал мешающие пряди со лба и цинично усмехнулся: — Думаю, что достоин по меньшей мере третьего места, однако судьи, видимо, посчитали иначе. Или их попросили посчитать так.
— Что Вы имеете в виду? — заинтересованно спросил журналист и подсунул микрофон ближе к Крылову.
— Уверен, наша Федерация во главе с многоуважаемым Владимиром Николаевичем Бердниковым, — Игорь пренебрежительно хмыкнул, выражая всем своим видом отношение к президенту Федерации фигурного катания на коньках России, — заранее все рассчитала и распределила места. России ни при каких условиях не дали бы два первых места и у женщин, и у мужчин, поэтому тут все предельно просто — золото у Ипатовой, ну а мне, — он насмешливо пожал плечами, разведя руки в стороны, — а мне по остаточному принципу пятое место.
Рината изумленно раскрыла опушенные черными ресницами глаза, всматриваясь в лицо фигуриста, взятое крупным планом. Затем презрительно фыркнула и щелкнула пультом, погасив экран телевизора. Правду о нем говорят — тот еще гад! Найдет сто виноватых в своей неудаче. Неужели он и правда думает, что ей нужна помощь со стороны Федерации, чтобы обойти эту японку?..
— На лед приглашается Рината Ипатова, Россия. — Стадион взревел, на трибунах взмыли российские флаги. Зрители с нетерпением ждали её выхода.
Рината оглядела трибуны и едва заметно кивнула самой себе. Сейчас она была уверена как никогда в том, что завоюет золото. Это было нужно стране, это было нужно тренеру и Федерации. И она не может подвести их.
— Ну, я поехала, — она обернулась на Аллу.
— Рин, не делай глупостей, пожалуйста. — Богославская буквально впивалась взглядом в свою спортсменку.
— Да не переживайте, — улыбнулась девушка и крепко сжала ладонь тренера. — Все будет хорошо. Верьте в меня.
Затем оттолкнулась от борта и выехала в центр катка.
А дальше — пропасть. Зашла на прыжок, оттолкнулась, но еще в воздухе поняла, что не сможет приземлиться.
Ударилась головой об лед, но эту боль затмила обжигающая боль в лодыжке и опустошающее понимание того, что это все.
Проиграла.
Глава 2
— Ипатова Рината Викторовна, шестнадцать лет. — Молоденькая медсестра вручила мужчине больничную карту и указала на дверь палаты.
— Та самая? — вздохнул доктор.
— Та самая, — грустно подтвердила медсестра. — Третьи сутки никого к себе не подпускает, не ест ничего.
— Разберемся.
Смирнов Константин Юрьевич, главный врач первой клинической больницы города Москва, за свою многолетнюю практику повидал многое. Через него прошли тысячи пациентов, но с такой пациенткой он встречался впервые. Эта совсем еще молодая девушка обладала такой внутренней силой и нерастраченной энергией, что даже ему, закаленному человеку, было больно видеть её, лежащей на больничной койке. Мужчина осторожно постучался и вошел в палату. Следом за ним тенью прошмыгнула медсестра.
— Доброе утро, Рината! — громко поздоровался он, улыбнувшись, но наткнулся на холодный колючий взгляд.
— Для кого-то может и доброе, — проговорила пациентка, уставившись в потолок.
— Рината…
— Слушайте, — опять пронизывающий взгляд синих глаз, — отстаньте! Все отстаньте от меня! — Она села в постели, подтянув загипсованную ногу. — Я больше не хочу! Не желаю! Не могу!
Смирнов подошел к постели и положил больничную карточку на прикроватную тумбу.
— Рината Викторовна, что значит: «не могу»?! — строго начал он. — Да через месяц ты об этой травме и не вспомнишь! Будешь снова выходить на лед…
— Я больше никогда не выйду на лед! — заговорила Ипатова срывающимся голосом. — Все обман! Противно! Ненавижу!
Опешив от слов девушки, доктор обернулся на медсестру в немом вопросе. Но та лишь неопределенно пожала плечами.
— Вы хоть понимаете, что все, — продолжила она, — все, ради чего я пахала столько лет, превратилось в прах! Что мне теперь делать?! Что!? — Она уже кричала, безумно глядя на Смирнова. — Вы видите?! — схватила со стола газету и протянула ему. — Видите, что там написано?!