Пройдя под аркой, мы свернули направо, и я невольно посмотрела на окна второго этажа. Действительно, два окна. А между ними – какая-то декоративная лепнина. Но я точно видела три. Люська проследила мой взгляд.
- Свет, это просто твое подсознание пошутило. Это же такой стереотип – старинный английский замок, значит, в нем должно быть привидение. Устала с дороги, что-то промелькнуло – вот тебе и показалось. Видишь, там синие шторы, в обоих окнах.
Я кивнула - конечно, показалось. Кто спорит-то?
- Нет здесь никаких привидений, - Люська поддала носком туфли камешек, который отскочил прямо в заднюю лапу одной из корги. Та обиженно взвизгнула. – Совершенно скучная семья. Совершенно скучный замок. Никаких привидений, никаких страшных тайн и легенд. Здесь никого ни разу не убили, никто не покончил с собой. Все умирали совершенно скучно – от старости, от болезней, от родильной горячки. Только одного соседа в прошлом веке случайно подстрелили на охоте, но сразу отвезли в его собственный дом, сюда не приносили. Откуда тут взяться привидению?
Мы решили сделать еще один круг, теперь уже снаружи. Я снова жадно осмотрела неширокий готический фасад – выступающие зубчатые башни, белые резные наличники, над аркой высокое окно-эркер с лепным гербом, еще выше - часы. Красиво. Жаль только, что цвет такой унылый. Я пожалела, что не было возможности взять с собой бумагу и краски или хотя бы большой набор простых карандашей. Впрочем, наверняка, все художественные принадлежности можно купить в городе, но вот сколько это стоит? Пожалуй, придется обойтись фотографиями.
- Люсь, а почему он такой странный? – задала я вопрос, который занимал меня с самой первой минуты.
- Его построили тяп-ляп, всего за пять лет. Первый граф очень торопился. Все кое-как, на живую нитку. На стройматериалах наверняка экономили. Очень скоро все начало сыпаться. Потом два пожара, потом война… Южную и западную части сохранили, а восточную и северную разобрали и отстроили заново. Только не спрашивай, зачем сохранили. Наверно, думали, что и так сойдет. А может, как обычно, деньги кончились.
Тюдоровский фасад выходил на подъездную аллею, которую я уже успела рассмотреть, пока мы по ней ехали, поэтому мне было гораздо интереснее, что находится с других сторон замка. С тыльной стороны окна смотрели на изумрудные лужайки, разбросанные между фруктовых деревьев. Яблони и вишни уже отцвели, но лепестки кое-где еще белели в траве. За деревьями стояли несколько невысоких длинных построек.
- Гараж, конюшня и псарня, - пояснила Люська. – И еще хозяйственный домик, мастерские всякие, склады, я туда не суюсь. Над гаражом контора и квартира управляющего.
- А как к нему положено обращаться, если вдруг понадобится? – спросила я, надеясь, что обращаться к управляющему не придется – на кой он мне сдался-то?
- Да фиг знает, - Люська смешно наморщила нос. – Слуги зовут его мистер Каттнер, а мы просто Тони. Он однокурсник Питера по Оксфорду, только экономист. Прежний управляющий воровал по-черному, пришлось уволить. А Тони хороший мужик. И, кстати, холостой.
Она подмигнула, но я только плечом дернула.
- А как тебе Боба? – не унималась Люська. – Красавчик, а? Правда, ему всего двадцать семь, но это неважно. И не смотри, что шофер, он диссертацию по французской литературе пишет потихоньку.
- Во-первых, он сказал, что у него девушка есть, - фыркнула я, - а во-вторых, слишком много болтает.
- Это да, - согласилась Люська. – болтливый страшно. Я с ним стараюсь по возможности не ездить, утомляет. Причем ведь молчит, как положено приличному слуге, а задашь вопрос или скажешь что-то – и все, труба, полилось, не остановишь. К тому же ко мне он без особого пиетета относится. Все-таки братья-славяне, как ни крути. Питер даже хотел его уволить, но ты же знаешь, как они тут все перед беженцами стелятся. Хотя со времен Югославии семнадцать лет прошло.
- А как другие слуги относятся к тому, что ты из России? Может, они поэтому тебя… эээ… не воспринимают всерьез?
Люська захохотала в голос – корги вздрогнули и отскочили.
- Не воспринимают всерьез! Светка, они меня по-снобски презирают, потому что я нищебродского происхождения. И не любят, потому что разогнала их ленивую шайку. Не знаю, как они будут относиться к тебе – это уж как себя поставишь. Но жена лорда должна быть знатной дамой – так они считают. А что до России – это вызывает любопытство и опаску. Эта деревня о русских вообще ничего не знает, кроме того, что по телевизору говорят. Но на всякий случай побаивается. Прикинь, кроме шуток, Салли меня спросила, был ли у меня в Петербурге домашний медведь, а если был, с кем я его оставила. Очень хотелось сказать, что медведь был, настоящий, в ушанке, в валенках и с балалайкой, пил водку из самовара, и отдала я его в зоопарк. Но сдержалась. Разочаровала: мол, медведя не было, в городе медведя сложно держать, выгуливать негде. Вот это они понимают.
Мы заглянули в конюшню и на псарню, точнее, двери приоткрыли и посмотрели издали на лошадей и собак. Люська представила меня конюшему и ветеринару-собаководу, но я крупно сомневалась, что сама загляну туда снова. Охотничьи собаки меня не интересовали, а верхом ездить я и хотела бы научиться, но вряд ли кто-то стал бы меня учить. Да и боюсь я их, лошадей.
В гараж и мастерские мы заходить не стали, прошли через цветник, за которым виднелись корты, и снова вышли к парадному фасаду. Перед ним был разбит роскошный сад во французском стиле – с красными песчаными дорожками, фигурно подстриженными кустами, скамеечками, беседками и даже фонтаном в центре. Впрочем, фонтан не работал – Люська сказала, что его включают только во время больших приемов.
=============================================
Гуляли мы довольно долго. Люська пыталась впихнуть в меня невероятное количество полезных сведений касательно жизни в замке, но они влетали мне в одно ухо и тут же вылетали из другого. Наконец она посмотрела на часы и решила, что пора уже переодеваться к обеду.
Корги, хорошо знакомые с распорядком дня, направились прямиком в столовую, а мы поднялись по лестнице на второй этаж. Да, лестница была, конечно, роскошная. Красную ковровую дорожку прижимали к ступеням начищенные до блеска латунные брусья. Я потрогала искусно вырезанные балясины, погладила блестящие широкие перила. Интересно, Питер съезжал по ним в детстве, когда гостил у деда?
- Настоящий дуб, - похвасталась Люська. – Мореный. Ступеньки, конечно, меняли, а вот все