Обморока не случилось. Наверно, эфирные тела на подобное не заточены, могут имитировать только те процессы, которые нужны для маскировки, вроде дыхания. Так что «потемнело в глазах» — это, скорее, в переносном смысле. То, что я испытала бы в своем настоящем теле.

Нет-нет-нет, мне ничего этого не надо. Пусть Элия забирает его себе и делает с ним все, что захочет. Становится принцессой, королевой, а я дождусь, когда жаба Мария мирно скончается от старости, и — надеюсь! — вернусь в свое несчастное тело. Пожилое. В пролежнях. И вообще пришедшее за десять лет комы в полную негодность.

Тогда почему ты смотришь на него, как загипнотизированная?

Все, больше не смотрю.

Я отвела взгляд.

— Вам нехорошо? — Арнис наконец отпустил меня. — Присядьте, я дам вам воды.

Кто его знает, может ли вообще эфирное тело пить. Лучше не рисковать, а то вдруг вода польется наружу. Прямо через якобы кожу.

Плюхнувшись мешком на траву, я покачала головой:

— Благодарю вас, принц, не беспокойтесь.

— Могу я узнать ваше имя?

Если бы у меня было настоящее сердце, оно бы, наверно, уже выскочило через уши. Но у меня и ненастоящего не было. И вообще ничего человеческого. Так, сгусток эктоплазмы, на время обретший видимость и осязаемость.

— Мария.

— Просто Мария? — брови принца удивленно взлетели.

Вспомнилось, как соседка, у которой когда-то давным-давно оставлял меня папа, смотрела такой мексиканский сериал по телевизору, страшно нудный.

Я промолчала, изображая загадочность.

— Где вы живете? — не сдавался принц. — В Осбранте?

— Нет, — пробормотала я, неопределенно взмахнув рукой. — Там. За озером.

Дура ты, Элия! Понимаю, репликой о том, что принц не любит жаб, ты мне отомстила за шкаф платьев, но лучше бы подумала, как мне с ним разговаривать. Что вообще ему говорить. Кто я, откуда. Тебе ведь это нужно, а не мне.

— А здесь как оказались?

Арнис не сводил с меня глаз, и его настойчивость означала только одно: расчет Элии был верен. Он действительно клюнул. Помог красивой девушке, заинтересовался ею. Но меня это ни капли не радовало. Напоминало анекдот: проси что хочешь, но сосед получит вдвое больше. Даже если Арнис влюбится по уши, достанется он все равно Элии. А меня в честь их свадьбы, возможно, накормят самыми отборными червяками и мухами.

— Решила прокатиться верхом по берегу. Здесь очень красиво.

— Это правда. Я тоже тут бываю, почти каждый день. Странно, что мы не встретились раньше. И все-таки… кто вы, госпожа Мария? Судя по платью и лошади, вы знатная дама, но я никогда не видел вас во дворце.

— Я не бываю при дворе, принц.

Помимо всего прочего, я не имела ни малейшего понятия о местном этикете. Приходилось лихорадочно вспоминать, как ночью разговаривала с ним Элия. Хотя это могло быть ошибкой. Она придворная дама королевы, а я, при всей своей мнимой знатности, возможно, не имею права на такие вольности. Может, я даже сидеть не могу в его присутствии. Хотя нет, он сам предложил мне присесть.

— Почему же?

И правда, почему? Наверно, потому, что никто меня туда не звал. И никогда не позовет.

Неожиданно мне на помощь пришел серый конь Арниса, который начал проявлять недвусмысленный интерес к Дэте, делая круги и подбираясь сзади.

— Ваш конюший заслуживает порицания, госпожа Мария, — заметил Арнис, поймав его за повод. — Неосторожно выезжать из дома на охочей кобыле. Видимо, поэтому она вас и сбросила.

У меня всегда была такая особенность: заниматься чем-то я могла либо с фанатизмом, либо никак. Золотая медаль, красный диплом и бодрая карьера это подтверждали. Другое дело, что зачастую мой фанатичный интерес к чему-то быстро перегорал. Так было и с верховой ездой. Увлеклась я ею на первом курсе, проводила на конюшне все свободное время, читала о лошадях все, до чего могла дотянуться. А через год все пошло на спад. Ездить научилась средненько, а вот теоретические знания осели.

— Она меня не сбросила, я сама упала. И потом, разве вы не видите, принц, что она еще в предохоте? Уши не прижимает, подпускает близко, нюхает, но задние ноги напряжены, держит наготове, чтобы ударить. До охоты ей еще пара дней.

Дальше разговор пошел как по маслу. Пока я не сообразила, что очень интересная тема сексуального поведения лошадей вряд ли годится для первого… ладно, назовем это первым свиданием. И тут же пробежало досадное: а о чем, интересно, он будет говорить вечером во дворце с Элией?

Это ревность, Маша?

Да ладно, откуда?

— Прошу прощения, принц, но мне пора, — вздохнула я с сожалением.

— Да, мне тоже. Жаль… Но, возможно, мы еще встретимся здесь?

— Возможно, — я вспомнила, что должна всячески завлекать его, и улыбнулась то ли загадочно, то ли обещающе.

— Позвольте помочь вам.

Когда я забралась с его помощью в седло, Арнис взял мою руку и коснулся губами запястья с тыльной стороны.

— До встречи, госпожа Мария, — глядя мне в глаза, сказал он, легко вскочил на своего серого и тронул поводья.

Дэта пританцовывала на месте, а я смотрела ему вслед. К счастью, тропа здесь хорошо просматривалась, и не было сомнений, что Арнис действительно отправился к городу, а не спрятался где-то за кустами, чтобы проследить за мной. Так уверен, что мы увидимся снова?

Я посмотрела на запястье. Странный поцелуй. Но, видимо, здесь целуют руку именно так. Хотя вряд ли это знак вежливости. Вчера, когда он прощался с Элией, ничего подобного не было, я бы заметила.

Ну и кто тут, интересно, кого соблазняет?

— Как мило, — ядовито заметила Элия, выйдя из-за кустов. Вороного она вела на поводу. — Знал бы Арнис, что целует руку жабе.

— Ну так расскажи ему об этом вечером, — не менее ехидно посоветовала я. — Кто такая Мария на рыжей лошади. Можешь даже сказать по секрету, что это твой фамильяр, которого ты отправила соблазнять его.

Элия стиснула зубы, сдвинула брови, и лицо ее стало похоже на небо перед грозой. И все же ей удалось с собой справиться.

— Ладно, не будем ссориться. Ты права,