Даже представить не могу, как тяжело будет уезжать. И тут внутренний голос напомнил очень знакомую фразу: «Ещё не уехала, уже скучаю по своему мальчику…» В прошлый раз я уезжала всего на месяц. В этот раз всё будет намного серьёзнее, хотя даже ещё ничего не известно и не решено, но внутренний голос уже начинает угнетать меня.
А что бы вы выбрали: мечту или любовь? Если бы я в детстве знала, что бывает такой выбор, враз же перестала бы мечтать… Подскажи, моя принцесса! Ты ведь знаешь уже, что ты выбрала! Ты уже осознаёшь все последствия твоего выбора! Ну, пожалуйста, дай хоть небольшой намёк! Клубок густого от обиды воздуха подходит к горлу. Этот комок… Комок жалости непонятно к чему – к себе, к мечтам, к нему, к надеждам… Душит… Задыхаюсь в безнадежности и неуправляемости. Я знаю, не бывает неразрешимых задач. Мы в силах достичь всего, чего хотим! Если в голове поселилась эта мысль, значит, тело уже готово выполнить это! Необходима лишь вера и умение совместить работу двух центров своего тела – духовного и физического. Не думайте, что это так просто! Но это возможно!
Чувство жалости и страха пронзало Июль острым холодом. Но она уже давно была уверена, что вернётся в Чехию. Она это поняла ещё тогда, когда была там.
Уехать хочется. Поводов больше, чем много. Положение в стране, отсутствие достойных работ, экологическое состояние в городе, люди… больше всего – люди… И те, которых я не знаю лично, – просто мразные особи, и те, которых знаю, – иногда нудные и надоедливые. Все такие меркантильные и словно с каждым днём перерождаются всё в более эгоистичных и назойливых. Если даже стрелять всех, кто хоть раз пытался зацепить меня фразой типа «что ты такая худая», потери можно было бы сравнить с количеством потерь на войне, наверное. Некоторые люди имеют мерзкую привычку упрекать, а порой и унижать других в тех местах, которые по праву закрыты для их носов… Совать свой длинный хобот не в свои дела! Не прямо, а так – тонкими колкими фразочками, дозами по два-три раза в день натощак. «Что это ты надела?» «Тебе что, заняться больше нечем?» «Да уж… Тебе что, пять лет?» «Да сколько ей там надо той еды?» Мне никогда не понять это идиотское общество, в котором приходится существовать. В каком месте произошёл сбой в их цензоре или человечности? Этот мир так жесток, но чтобы выжить в нём, не обязательно топить окружающих.
***
Хотелось утопить свой внутренний голос… Чем лучше заглушить его? Пиво, виски… водка?
Почему иногда на совсем обычном отрезке жизни вдруг появляется необъяснимая грусть, врываются резкие мысли? Разочарование, неизвестность…
Все мы чего-то боимся. И эти страхи никогда не дадут спокойно жить, пока они внутри нас. Это они не дают нам уснуть, это они могут разбудить нас в любую секунду, это они заставляют нас чувствовать себя не так, как бы этого хотелось.
Кто-то боится что-то потерять, кто-то – обрести что-то новое; кто-то боится уснуть и больше не проснуться, кто-то – не хочет просыпаться, боясь нового дня; кто-то боится утратить веру в близких, а кто-то – в себя; кто-то боится быть один, а кто-то – раскрыться людям…
У каждого свой страх. И каждый живёт с ним как может… Этот «внутренний поселенец» творит, что ему вздумается: он управляет нами, руководит нашей жизнью, меняет нас внешне, поедая изнутри…
Как же убить эту злую сущность? Наверное, самый простой ответ: поверить в себя. Поверить, что только мы можем управлять своей судьбой, только мы совершаем некие поступки и только мы в ответе за них. Если закончится этот путь, обязательно появится перекрёсток; и только мы вправе выбирать свой путь. Кто-то выберет новый путь по хорошему началу, совершив ошибку. Как писал один человек: «Если вы хотите чего-то добиться в жизни, то должны быть нацелены на результат!»
Многие скажут: «Легко сказать! Вот побыли бы в моей шкуре!..»
И они, возможно, правы… Одна книга не способна изменить жизнь, одна книга не способна изменить человека, изменить его мир… Для этого достаточно иногда всего одной строки! Но у каждого она своя. Для кого-то это может быть даже одно слово… слово нужного человека…
Мне больно… В такие моменты хочется, чтобы так же было всем вокруг, а кому-то – в особенности… Но это неверно! Это пройдёт! Боль… она такая штука… она проходит.
Мандатам…
«Война, какая бы она ни была необходимая и справедливая, всегда преступление».
Чертовски прав Хемингуэй!
«Спасибо»… Спасибо дремучей власти и всем недоумкам, связанным с этой ситуацией… Спасибо, что я узнала, что такое кассетная бомба, что такое БТР, «Град», миномёт и «Ураган»; узнала о том, что такое война, не только из учебников; увидела, как выглядят окопы, как выглядят страх и смерть, человеческие потери; услышала, как звучит приближение опасности, воздушная тревога, детский плач, больной крик матерей, потерявших своих детей, как смотрят красноглазые малыши на этот мир, пережив пару ночей в подвалах.
Спасибо, что я лично смогла ощутить страх не проснуться завтрашним утром, страх не увидеть больше человека, с которым попрощалась сегодня… Наверное, всё это провернули, как обычно, на благо населению… Конечно же! Как же иначе дети в школе будут учить историю войн, если они понятия об этом не имеют… Спасибо… Мы достаточно увидели…
Страх, враньё, предательство, обстрелы, танки, военные, покалеченные дети, плачущие матери, не вернувшиеся домой отцы… Горящие дома, бездомные голодные люди, бомбоубежища, стёкла, перемотанные скотчем… Узнала, как людей могут не считать за людей, как могут расстреливать молодых девушек, маленьких испуганных детишек и беззащитных стариков, переживших прошлую войну… И после всего этого делать из себя жертв, обвиняя защитников во всех расстрелах…
Спасибо за испорченное лето. Спасибо за несбывшиеся мечты. Спасибо, что теперь на все праздники люди желают друг другу мирного неба. Спасибо, что сделали врагами братьев и друзей. Спасибо, что разбили страну. Спасибо, что покалечили детям детство. Спасибо! Довольно!
Бомбить начали по полной, особенно 18 июля… Луганск так крушили, что было слышно в окрестности 40 километров. Взрывы гремели целыми очередями буквально каждую минуту – без преувеличения. Порой и несколько раз подряд… Это первый раз, когда война стала не просто словом, она звучала везде, на каждой