— Привет, — тихо произнес он.
— Привет, — так же тихо ответила я.
— Можно войти? — его голос зазвучал еще тише, а виноватый взгляд исподлобья просто умолял впустить его.
— Заходи, — пожала я плечами, пропуская в квартиру, но тут же пожалела об этом с его первой фразой:
— Мне жаль твоих родителей.
Чувство боли прошибло насквозь вместе с гневом. Я резко развернулась к нему и еле удержалась, чтобы не влепить пощечину.
— Спасибо, но мои родители живы, — холодно ответила я.
— Ну, они же пропали в пустыне. Вряд ли…
— Перестань!!! — крикнула я.
Он замолчал, виновато смотря в пол. Я тоже замолчала, гнев стих, осталась только пустота.
— Я хотел тебе предложить пожить у нас, — сказал Ромка. — Как ты тут одна?
«Он что, издевается?» — возмутилось мое второе я. — «Сначала пристает, потом заявляется ко мне, говорит, что родители умерли, и ждет, что я кинусь ему на шею.»
— Как обычно, — фыркнула я. — Мне не впервой.
— Но…
— Спасибо, что пришел, но я хочу побыть одна, — я недвусмысленно указала ему на дверь.
— Камилла, — умоляюще произнес он. — Постой…
— Иди, пожалуйста, — тихо произнесла я.
Рома вздохнул, но послушно открыл дверь. На самом пороге обернулся:
— Ты, как захочешь меня видеть, просто позвони. Хорошо?
— Хорошо, — кивнула я и закрыла за ним дверь.
Не успела я отойти от двери, как снова прозвучал дверной звонок. Я было подумала, что это Ромка решил вернуться, но в глазке маячила светлая шевелюра Иринки.
— Привет, — обняла она меня.
— Привет, — я действительно была рада видеть подругу.
Мы в полном молчании прошли на кухню. Я налила чай. Несколько минут мы просто сидели за столом и грели руки о кружки.
— Ты как? — спросила она.
Я пожала плечами. А что ей ответить? Нормально? Так это не так. Плохо? Я не привыкла жаловаться.
— Мне тут навстречу Ромка шел. Вид у него был как у побитой собаки. Что-то случилось? — спросила она, видя, что на первый вопрос я отвечать не собираюсь.
— Он пришел предложить мне пожить у него.
— А ты что?
— Отказалась.
— Но почему? — округлила глаза она.
— Потому, что мои родители живы, и они вернутся, — не выдержала я. — И я не знаю, почему вы все говорите так, словно их уже нет.
На глаза навернулись слезы, и я снова оказалась на грани истерики. Нащупала на столе ингалятор и судорожно вздохнула. Иринка подбежала ко мне и, обняв, стала успокаивать.
— Прости, дорогая, я не хотела, — шептала она, обнимая. — Я совсем не хотела тебя расстраивать. Твои родители обязательно найдутся. Вот увидишь.
— Я знаю, — грустно улыбнулась я в ответ. — Спасибо, родная. Я знаю, знаю.
Мы просидели пару минут обнявшись. Мне действительно становилось легче от ее участия, оттого, что она рядом. Наверное, будь у меня сестра, я хотела, чтобы она была как неугомонная Иринка. Хотя мы и так росли как сестры.
— Если хочешь, можешь переехать ко мне, — предложила она.
— Нет, спасибо, — улыбнулась я. — Я не хочу вас стеснять.
— Да какое там стеснение, — махнула рукой Ирка. — Для тебя мы всегда место найдем.
— Ага. На балконе на раскладушке, — пошутила я.
Действительно, в немаленькой трехкомнатной квартире, где жила Иринкина семья, было достаточно многолюдно: кроме родителей и двух младших братьев-близнецов, которым недавно исполнилось пять, в квартире жили две кошки, собака и игуана, так что для меня нашлось бы место только на балконе.
— Ну, хорошо, — не стала настаивать Иринка. — А что ты вообще делать собираешься?
— Искать, — серьезно ответила я.
— Кого искать? — не поняла она.
— Родителей. Кого же еще? — с раздражением произнесла я, заранее зная ее реакцию.
— Милка, ты что совсем?! Ау, там кто-нибудь есть? — она помахала перед моим лицом ладонью. — Как ты это себе представляешь? Типа вся такая крутая, как Лара Крофт, полетишь в Египет и разыщешь родителей в пустыне. Ты не считаешь, что это немного…
— Бред? — перебила я ее. — Да знаю я. Просто была бы моя воля, так бы и поступила.
— Не сомневаюсь, — устало вздохнула подруга. — Но а если серьезно, пора бы тебе подумать, что ты будешь делать, когда за тобой придут.
— Кто придет? — удивилась я.
— Кто. Кто. Дед Пихто, — фыркнула Иринка. — Из службы «Опеки и попечительства над несовершеннолетними». Или я не знаю, как они там называются.
— Зачем? — до сих пор не врубалась я. — Я ведь и раньше жила одна, и ничего.
— Да, но только раньше твои родители были в командировке, а теперь они пропали, — устало вздохнула она. — У тебя родственники есть?
— Тетя, мамина сестра, в Челябинске. Больше никого.
Ира заметно погрустнела:
— Я не хочу, чтобы ты уезжала в Челябинск.
— Я тоже не хочу, — я встала и подошла к окну. — А может, они не узнают, что я осталась одна? — произнесла я с надеждой в голосе.
— Камилла, не будь дурой, — развеяла все мои надежды Иринка. — Ты думаешь, что «Ква-ква» еще не сообщила куда следует?
— Черт, — выругалась я, стукнув кулаком по подоконнику. — Ей-то какое дело? Жаба старая.
— Ей до всего есть дело, — обреченно вздохнула подруга.
— А что будет, если я откажусь ехать?
— Тебя могут отправить в приют.
От этого нас обеих передернуло, а у меня по спине побежали противные мурашки.
— Я не хочу ни в Челябинск, ни в детдом, — сказала я шепотом.
— А если твоя тетя переедет сюда? — спросила она.
— Нет, не думаю. У нее своя жизнь, своя семья.
Нас прервал очередная трель дверного звонка. Прям не квартира, а проходной двор какой — то. Мне вдруг стало страшно: а что, если это они… эта служба? Ирина, видя, что я не спешу открывать, сама пошла к двери, пока мы обе не оглохли от «трели соловья». Первая, сумасшедшая, мысль была где-то спрятаться: хоть в шкаф, хоть под кровать. Вторая — сбежать, но третий этаж, из окна не выпрыгнешь.
«Ну, все, Камилла, хватит с ума сходить», — строго сказала я сама себе и пошла к входной двери. Иринка уже открывала замок. В дверях стоял…
— Андрей Владимирович? — одновременно с Иринкой произнесла я.
— Здравствуйте, девочки, — поздоровался он.
Не успели мы ничего ответить, как его отодвинула женщина, которую даже было не видно за учителем. Маленькая, в строгом костюме, с таким же строгим взглядом, она производила самое неприятное впечатление, сразу захотелось закрыться в ванной