Это бесстрашие старости – тема множества превосходных стихов, и потому третий раздел этой книги представляется мне самым сильным. Вообще образ молодого поэта, «юноша бледный со взором горящим», – по нашим временам анахронизм. Поэт позже созревает, дольше живет («срок жизни увеличился, и может быть, концы поэтов отодвинулись на время», – предупредил Высоцкий, который был рассчитан надолго и к старости готовился всерьез), да и вообще подлинная мудрость редко посещает молодую бесшабашную голову. Блажен, кто вовремя созрел – а не мучился от преждевременной зрелости и даже «охладелости», как Лермонтов. Гармоничная и мудрая старость прекрасна, ибо, как написал Юлий Ким, – «Ну, а с чем уже ничего не поделаешь, с тем уж точно не поделаешь ничего». Но чрезвычайно интересна – и в каком-то смысле более привлекательна – старость непримиренная, неудовлетворенная, не играющая в патриаршество, неравнодушная, озлобленная даже: есть свое мужество в том, чтобы и в старости ругаться, и даже ругаться больше. В конце концов, облагораживаются же старостью всякие антикварные предметы, служившие образчиками кича: фарфоровые балерины, пионеры, котики, эстампы с усачами и полуобнаженными красавицами… Даже старый автомобиль перестает быть рухлядью и становится музейным экспонатом, за который убиваются коллекционеры. Так что «Старый поэт» из стихотворения Новеллы Матвеевой, при всех его ошибках, интересней себя молодого.
Почему мы с Натальей Розман, любимым моим редактором, собрали эту книгу? Потому что время и то, что оно делает с человеком, – важнейшая тема искусства, и то, как поэт защищается от соблазнов молодости, разочарований зрелости и прямых угроз старости, – замечательный пример творческого преображения жизни. Поскольку вовсе не задумываться о возрасте и о том, что после тебя останется, способен лишь безнадежный оптимист или врожденный дебил (что в сущности почти синонимы), люди вынуждены оглядываться на свой путь и – если у них есть разум – почти всегда разочаровываться. Поэзия существует не для того, чтобы эту эмоцию отменить, но чтобы ее перевести в иной регистр, чтобы извлечь из нее музыку. Тот, кто купит эту книгу, перестанет тяготиться своим возрастом и станет им наслаждаться. Потому и цена ее установлена издательством в расчете на то, чтобы стихи были одинаково доступны пионеру и пенсионеру – главным потребителям и производителям шедевров.
Дмитрий Быков
Четыре возраста
Гавриил Державин
1743–1816
Четыре возраста
Как светятся блескиНа розе росы, —Так милы усмешкиНевинной красы.Младенческий образ —Вид в капле зари.А быстро журчащийМеж роз и лилей,Как перлом блестящийПо лугу ручей, —Так юности утро,Играя, течет.Река ж или взморьеПолдневной поройКак в дол иль на взгорьеНесется волной, —Так мужество бурноСтрастями блестит.Но озеро сткляно,Утихнув от бурь,Как тихо и важноЧуть кажет лазурь, —Так старость под вечерСтоит на клюке.Сколь счастлив, кто в жизниВсе возрасты вёл,Страшась укоризныВнутрь совести, зол!На запад свой ясныйОн весело зрит.1805
Александр Пушкин
1799–1837
Телега жизни
Хоть тяжело подчас в ней бремя,Телега на ходу легка;Ямщик лихой, седое время,Везет, не слезет с облучка.С утра садимся мы в телегу;Мы рады голову сломатьИ, презирая лень и негу,Кричим: пошел! …[1] мать!Но в полдень нет уж той отваги;Порастрясло нас; нам страшнейИ косогоры и овраги;Кричим: полегче, дуралей!Катит по-прежнему телега;Под вечер мы привыкли к нейИ, дремля, едем до ночлега —А время гонит лошадей.1813?
Три ключа
В степи мирской, печальной и безбрежнойТаинственно пробились три ключа:Ключ Юности, ключ быстрый и мятежный,Кипит, бежит, сверкая и журча.Кастальский ключ волною вдохновеньяВ степи мирской изгнанников поит.Последний ключ – холодный ключ Забвенья,Он слаще всех жар сердца утолит.1826
Вильгельм Кюхельбекер
1797–1846
Жизнь
Юноша с свежей душой выступаетна поприще жизни,Полный пылающих дум, дерзостный в гордыхмечтах;С миром бороться готов и сразить и судьбу ипечали!Но, безмолвные, ждут скука и время его;Сушат сердце, хладят его ум и вяжут паренье.Гаснет любовь! и одна дружба от самой зариДо полуночи сопутница избранных неба любимцев,Чистых, высоких умов, пламенно любящих душ.1820
Дмитрий Веневитинов
1805–1827
Жизнь
Сначала жизнь пленяет нас:В ней все тепло, все сердце греетИ, как заманчивый рассказ,Наш ум причудливый лелеет.Кой-что страшит издалека, —Но в этом страхе наслажденье:Он веселит воображенье,Как о волшебном приключеньеНочная повесть старика.Но кончится обман игривой!Мы привыкаем к чудесам.Потом – на все глядим лениво,Потом – и жизнь постыла нам:Ее загадка и развязкаУже длинна, стара, скучна,Как пересказанная сказкаУсталому пред часом сна.1826
Алексей Апухтин
1840–1893
Жизнь
О жизнь! ты миг, но миг прекрасный,Мне невозвратный, дорогой;Равно счастливый и несчастныйРасстаться не хотят с тобой.Ты миг, но данный нам от БогаНе для того, чтобы роптатьНа свой удел, свою дорогуИ дар бесценный проклинать.Но чтобы жизнью наслаждаться,Но чтобы ею дорожить,Перед судьбой не преклоняться,Молиться, веровать, любить.10 августа 1853
Марина Цветаева
1892–1941
«Через снега, снега…»
Через снега, снега —Слышишь голос, звучавший еще в Эдеме?Это твой слугаС тобой говорит, Господин мой – Время.Черных твоих конейСлышу топот.Нет у тебя вернейСлуги – и понятливей ученицы.Рву за цветком цветок,И целует, целует мой рот поющий.– О бытие! ГлотокГорячего грога на сон грядущий!15 ноября 1916
Хвала времени
Вере Аренской
Беженская мостовая!Гикнуло – и понеслосьОпрометями колес.Время! Я не поспеваю.В летописях и в лобзаньяхПойманное… но пескаСтруечкою шелестя…Время, ты меня обманешь!Стрелками часов, морщинРытвинами – и АмерикНовшествами… – Пуст кувшин! —Время, ты меня обмеришь!Время, ты меня предашь!Блудною женой – обновуВыронишь… – «Хоть час да наш!»– Поезда с тобой иногоСледования!.. —Ибо мимо родиласьВремени! Вотще и всуеРатуешь! Калиф на час:Время! Я тебя миную.10 мая 1923
Георгий Иванов
1894–1958
«Зеленою кровью дубов и могильной травы…»
Зеленою кровью дубов и могильной травыКогда-нибудь станет любовников томная кровь.И ветер, что им шелестел при разлуке: «Увы»,«Увы» прошумит над другими влюбленными вновь.Прекрасное тело смешается с горстью песка,И слезы в родной океан возвратятся назад…– Моя дорогая, над нами бегут облака,Звезда зеленеет и черные ветки шумят!Зачем же тогда веселее играет виноИ женские губы целуют хмельней и нежнейПри мысли, что вскоре рассеяться нам сужденоЛетучею пылью, дождем, колыханьем ветвей…1921
Александр Межиров
1923–2009
«Всю жизнь запомнил я и миг единый…»
Всю жизнь запомнил я и миг единыйИ жизнь прошла, – но будет ли другая?..Метался свет моей ночной машины,Глаза московских кошек зажигая.В ответ – зеленым – вспыхивали дикоГлаза кошачьи возле подворотен,Где на последней улице великой,Как при Батые, мрак полночный плотен.Клаксонов несерийных чижик-пыжик,И в длинном свете, в двухполоске белой,Кошачий отсвет мимолетных вспышек,Гул времени всего и жизни целой.Константин Ваншенкин
1925–2012
«Бабушка умерла…»
Бабушка умерла —Кончилось детство.Умер отец —Кончилась юность.Мать умерла —Началась старость.1985
Борис Слуцкий
1919–1986
Молодость и старость
Рубахи из чертовой кожи!Штаны, как у сатаны! —Ежели вы помоложе,необходимы, нужны.Сквозь проволоку, колючку!По азимуту, напрямик!И каждая закорючказа то, что не любишь кривых,цепляет, не пускает:сиди на