Именно так я и намереваюсь себя вести.
Фил поднимается на ноги и потягивается.
— Так странно находиться здесь, — тихо говорю я. Я был заперт в камере в течение двух лет. — Даже толком не знаю, что с собой делать. — Я оглядываюсь по сторонам. — И со всем этим открытым пространством.
Два года я не имел выбора. Ел, когда мне говорили есть, принимал душ, когда мне говорили принимать душ. Это место — прямая противоположность тюрьме, и я чувствую себя немного не в своей тарелке.
Фил снова садится.
— Расскажи мне, что ты чувствуешь.
— Так теперь вы доктор Фил[5]? — сдавленно усмехаюсь я. Но что-то в его серьёзном выражении лица заставляет меня воздержаться от дальнейших комментариев.
— Какие у тебя отношения с братьями? — спрашивает он. Уж лучше бы я поговорил о своих грёбаных чувствах.
— Нормальные, — резко отчеканиваю я.
— У тебя их четверо, да?
Я киваю.
— Трое старших — Пол, Мэт и Логан. И мой одногодка, Сэм. Мы близнецы. Вот только сейчас он учится в колледже по стипендии и играет в футбол, а я здесь.
— Почему ты говоришь об этом с такой горечью? — спрашивает Фил.
Сэм был со мной, когда меня поймали разгружающим тот грузовик. Мы оба были там. Мы оба брались за случайную работу, которую предлагал нам один мужик из нашего района. Да, это было незаконно, и да, меня поймали. Но Сэм тоже был там, когда всё произошло. Я велел ему убегать. Меня арестовали. Я отправился в тюрьму. А Сэм нет. Сэм играет в футбол и живёт жизнью, которую я хотел для себя.
— Нет никакой горечи, — выдавливаю из себя я. Не Сэм виноват в том, что у меня за спиной висел рюкзак, набитый наркотиками. Меня арестовали за хранение с целью дальнейшей продажи. Теперь я останусь преступником до конца своей жизни.
Фил кивает. Тишина между нами внезапно становится гнетущей. Совсем не так, как было между мной и Рейган.
— Мэт — это тот, который болен? — спрашивает он.
Мне не хочется говорить о Мэте. Он чуть было не умер, а для дальнейшего его лечения требовались деньги.
Очередной курс химиотерапии спас ему жизнь, пока. Но, возможно, в дальнейшем ему понадобится ещё. Именно поэтому я начал работать с Боуном, которому принадлежали те товары, что я разгружал. И он был тем, кто дал мне наркотики для продажи.
Он причина того, что я здесь. Если уж на то пошло, я сам этому причина. Но и без него тут не обошлось.
— Да, Мэт был болен.
— Как у него дела сейчас?
Мэт писал мне каждую неделю. Рассказывал о жизни братьев и Эмили, и всегда говорил, что с ним всё хорошо. Но когда я сел, никто понятия не имел, будет ли всё так сказочно.
Когда я приехал домой прошлым вечером, всё было отлично. Только Сэм остался в колледже.
— Лучше, — отвечаю я.
— А как остальные?
— Нормально. — Я делаю глубокий вдох, потому что Фил смотрит на меня так, словно ждёт, когда я расскажу ему всю историю своей жизни. — Логан собирается жениться. — Тут мои губы растягиваются в улыбке. — Я до чёртиков обожаю его невесту. Она офигенная. Её зовут Эмили, она играет на гитаре. И она создана для него.
— Они продолжали жить без тебя, — говорит Фил. Он не смотрит на меня, и выражение его лица никак не меняется.
— А они должны были дождаться меня и только потом начать жить полной жизнью? — спрашиваю я, понимая, что мой тон пропитан сарказмом, но ничего не могу с этим поделать.
— А они бы так сделали?
Я фыркаю.
— Я слишком сильно их люблю, чтобы просить о таком. — Я сглатываю ком в горле.
— А что насчёт Сэма? — мягко спрашивает Фил.
От одного его имени внутри у меня всё сжимается. Он же моя вторая половинка. Мы были вместе с самого нашего рождения. Мы делили одну комнату до тех самых пор, пока меня не арестовали. Потерять его было всё равно, что потерять частичку себя.
— Я не видел Сэма с тех пор, как огласили приговор, — тихо отвечаю я.
— Но в тот момент он был там?
Я киваю. Он всё время был там. Вот только я отказывался говорить с ним. Отказывался отвечать на его письма, и, в конце концов, он совсем перестал писать. Я отказывался видеться с ним, когда он приходил в тюрьму, и, в конце концов, Сэм перестал приходить.
— Почему ты злишься на него? — Фил цыкает. — Ты сердишься, потому что арестовали только тебя.
Я качаю головой.
— Нет.
— Тогда что ты чувствуешь?
Я никогда не произносил этого вслух.
— Я ревную, мать вашу, ясно? — огрызаюсь я. Фил поднимает бровь, но больше никак не реагирует на мой выпад. Я тяжело вздыхаю и заставляю себя разжать кулаки. — Не его поймали. — Я бью кулаком в грудь. — Меня поймали, чёрт подери. Идиот, идиот, идиот, — шепчу я уже себе под нос.
— Он знал, что ты собирался подработать дилером? — спрашивает Фил.
Я качаю головой. Никто не знал. Той ночью я просто взял сумку и всё. И даже не успел ничего продать.
Я даже почти убедил себя вернуть наркотики Боуну, когда нас поймали.
— Зачем тебе это было нужно?
Я делаю глубокий, успокаивающий вдох.
— Лечение Мэта было дорогостоящим. Я не смог придумать никакого другого способа, чтобы помочь ему.
Фил кивает. Медленное движение его головы вверх-вниз. Он не смотрит на меня и ничего не говорит.
— Вы понятия не имеете, каково это — знать, что твой брат вот-вот умрёт, а ты, на хрен, ничем не можешь ему помочь. — Я снова заставляю себя разжать кулаки.
— Нет, не имею, — признаётся он. — Ты тоже принимал наркотики? Или просто торговал ими?
Я фыркаю.
— Если бы я только подумал о том, чтобы принимать наркотики, Пол отделал бы меня до неузнаваемости.
— Думаю, мне нравится Пол. — Наконец Фил смотрит на меня и улыбается. — Похоже, когда ты вернёшься домой, тебя ждёт хорошая поддержка. — Он быстро потирает ладони. — Ещё пять дней!
— Пять дней, — улыбаясь, повторяю я.
— Могу я предложить тебе кое-что?
— Как будто я могу вас остановить, — бормочу я.
Фил ухмыляется.
— И то правда. — На минуту он умолкает, а затем говорит: — Не бойся строить планы, Пит. Загадывай наперёд как можно больше. Потому что ты забудешь, куда шёл, если у тебя нет никаких планов. Запиши их. Сделай осязаемыми. А затем иди к своим