Так что, дабы не испытывать терпение жителей Коломны, инферн нужно было хорошо поднатаскать в местных порядках. Большинство девочек прекрасно понимали, зачем это делается и для чего, но имелось и говнистое меньшинство.

Не раз слышал сентенцию о том-де, что «мы сменили одну тюрьму на другую». Но что радует, каждый раз, когда я слышал подобное, смутьянов, — смутьянш? — одёргивали свои же, и напоминали, что ошейников вообще-то больше нет, двери открыты, а безрогие бледные макаки снаряжают их так, как зачастую не снаряжало родное княжество.

Да, юристы и психологи достаточно неплохо общались с инфернами на ацтекском. Но были среди девчонок и те, кто этот язык выучить не успел. Кроме того, интегрировать инферн мы ведь хотим в российское общество, а не в ацтекское! Так что прибыл к нам и десант лингвистов. Аж сам Император добро дал и рекомендовал использовать таланты Нагаферисски, которая так удачно отметилась с переводом его речи.

К слову, о ней.

— Нага! — я даже не сомневался, что опять застану её в столовой поместья. — Хватит жрать!

Кричал я, к слову, на инфернском, а ответили мне опять по-русски:

— Чего ты жмотишь-то⁉

Переезжать в казармы эта заноза отказывалась наотрез. Воротила нос и говорила, что является личным целителем принцессы Ариэль, и ей надлежит обретаться где-то рядом. «Надлежит обретаться» — это дословная цитата. А один раз, помнится, я услышал от неё: «ничтоже сумняшеся» — и тут уж мне самому пришлось искать в сети, что это вообще значит…

Другие девки без проблем переехали в казармы и влились в дружное рогатое комьюнити. Рада почему-то не вспомнила, что она личный пилот принцессы Ариэль, а Варя с Норой не сказывались личными телохранителями.

А вот эта зараза…

После того, как Ариэль перебралась ко мне в комнату, а Варя, Нора и Рада — в казарму, Наге досталась сразу две комнаты.

И её это ни капельки не смутило!

— Не жмочу, — хмыкнул я. — К тебе гости из института.

— Какова инштитута? — выпучила глаза Нагаферисска, дожёвывая творожный сырок.

Во рту сырок, рука чуть ли не по локоть в банке солёных огурцов, так ещё и тарелка рядом с рыбными косточками. Какое-то у неё агрессивное пищевое поведение в последнее время стало.

— Научно-исследовательского института, — пояснил я.

— Я под нож не лягу! — не вытаскивая руку из банки, рогатая вскочила со стула и куда-то спешно засобиралась. — Ищите себе других подопытных, а я, может быть, только жить начинаю!

— Да не ссы ты. Институт языков и коммуникаций, — пояснил я ещё чуть более подробно. — Очень уж ты их своими способностями к русскому языку восхитила. Говорят, впервые в жизни такой самородок им попадается.

И впрямь восхитила, раз уж в самом начале учебного года к нам в поместье выехал чуть ли не весь преподавательский состав.

— Самородок? — успокоившись, расцвела Нага. — Да, я такая! Хорошо, так и быть, пообщаюсь с твоими гостями.

Руководство НИИ связалось с дедом Мишей на следующий день после торжественного открытия казармы. Кто-то из них решил, что совершенно новый для этого мира язык — это определённо достойный объект для изучения. А потом и Император свою резолюцию наложил. А уж если сам самодержец добро дал — простым людям только под козырёк и исполнять остаётся.

Мы с представителем института предварительно переговорили и решили с помощью и участием Наги составить аж две программы.

Обучения инферн русскому — раз. Обучение людей инфернскому — два.

— Вэкс крелиф грон’богат, — вошёл в столовую и произнёс седовласый профессор. — Фервира гарон!

Что в переводе означало: «Хватит жрать, а то рога отвалятся, принцесса-сладкоежка!». Эту фразу мы разучили с ним заранее, чтобы с порога растопить лёд между институтскими и рогатой. Ну… во всяком случае он так думал. И улыбался при этом, как будто с днём рождения поздравляет.

Ариэль на этой фразе согнулась пополам, а Нага замерла, с огурцом в одной руке и сладким сырком в другой.

— Ну ты и сволочь, Чернов… — выдала она, наконец.

Итак. Утро — для инферн, обед — для дел семейных, ну а вся вторая половина дня теперь была отведена под разломы.

Признаться, мне было скучно.

Выбором разломов занялся чуть ли не лично Император, а потому об опасностях не шло и речи. Володя и Аня, которые уже немного подкачались, особенно Аня, сами изнывали от скуки, сражаясь с… э-э-э… можно называть это «стандартным пулом монстров из стартовой локации». Гигантские жуки, большие крысы, гоблины — всё по канону.

Но это лишь полбеды.

Другие полбеды заключались в том, что теперь Ане нужно было выдавливать из себя контент. Насильно. Она даже наняла себе помощницу из какого-то агентства по раскрутке аккаунтов. Правда, помощница куда-то пропала после первого же похода в разлом и больше не перезванивала, а агентство внезапно закрылось.

Короче говоря, рейды превратились в рутину.

Радовало лишь одно — глядя на нас, инферны рвались в бой. Рогатым не терпелось вернуться к привычной работе и стать уже наконец-то полезными.

* * *

Граф Василий Фёдорович Фирсов нервно постукивал пальцами по подлокотнику сиденья, глядя в окно автомобиля на проносящиеся мимо осенние пейзажи. Уже неделю в Империи царило непривычное спокойствие, и это тревожило его куда больше, чем любые происшествия.

«Слишком тихо, — в который раз подумал он, хмуря брови. — Что-то определенно назревает».

Последние события, связанные с прибытием инферн и скандальными разоблачениями Анонима, всколыхнули всю Империю. А теперь вдруг — ничего. Ни новых роликов, ни взрывов мостов, ни даже слухов. Оно бы и хорошо. Вот только ощущалось это, как затишье перед бурей, когда воздух насыщен электричеством, где-то на горизонте уже вспыхивают зарницы, но вокруг — тишина.

Граф поправил галстук и бросил взгляд на часы. До владений Черновых оставалось около получаса езды.

С самого утра разыгравшееся беспокойство не отпускало Василия Фёдоровича, и, сбросив дела на заместителей и помощников, он рванул в Коломну, чтобы лично проверить, как обстоят дела у инферн. И Артёма повидать, для острастки, чтобы парень не расслаблялся. Конечно, граф и так был в курсе всего происходящего, но лучше один раз увидеть, чем прочитать сотню отчётов.

Когда автомобиль подъехал к повороту на наплавной мост, ведущий в поместье Черновых, Фирсов заметил блок-пост, которого раньше не было. Да и мост, всегда открытый, сейчас был развёрнут вдоль русла реки.

Разумно, — признал Фирсов.

Охранник, узнав графа, отдал честь и без лишних вопросов передал по рации своему коллеге, чтобы тот развернул мост. Без промедления, но и без спешки загудел поворотный механизм, и мост начал медленно поворачиваться.

— Вас ожидают, Ваше Сиятельство? — уточнил охранник.

— Нет, — ответил Фирсов. — Но я полагаю, это