те уже с помощью нейромедиатора ацетилхолина заставляют наши пальцы двигаться так или иначе. В итоге, — Слава не без удовольствия продемонстрировал Гудрону ту же комбинацию еще раз, — чем бы ты ни двигал, рукой, ногой, головой или всем сразу, без ацетилхолина не обойтись. Вот отсюда и появляется пагубная привычка к курению. Организм попросту перестает ацетилхолин вырабатывать. Какой ему смысл, если его достаточно и даже с лихвой поступает извне, вместе с табачным дымом? Как следствие — никотиновая зависимость. Ну а сам табак в результате миллионов лет эволюции и создал в себе никотин тире ацетилхолин в качестве зашиты. Начинает какой-нибудь жучок кушать листик, и случаются у него страшные корчи. Крапива — жгучая, на других растениях колючки, а табак сделал по-своему. Да, хочу заметить, этот нейромедиатор используется мозгом не только для двигательных реакций. Еще и как возбуждающее, а также успокаивающее средство. В итоге волнуется человек — покурил, глядь, и как будто бы немного успокоился. Или поглотал дым, и вот уже бодрость почувствовал.

— Что-то я не до конца понял. Так никотин — яд или не яд? — спросил Янис.

— Яд, — кивнул Слава. — Впрочем, как и соль, и даже обычная питьевая вода, дело только в дозе. Основную угрозу при курении представляет другое: смолы, синильная кислота, высокая температура вдыхаемого дыма, канцерогены и прочее. Никотин не безвреден, но и не настолько ядовит, как о нем думают многие. Стоит поднатужиться, бросить курить, и, как следствие, рецепторы, которые следят за выработкой ацетилхолина, ожили. Организм начинает вырабатывать свой собственный, больше не нуждаясь в подачках извне, которые получал в виде никотина. По-настоящему страшно не табакокурение, хотя и его следует старательно избегать.

— А что тогда? — живо поинтересовался Гудрон.

Слава помедлил какое-то время, вероятно размышляя, не хватит ли на сегодня лекций и не пора ли прилечь, затем все же сказал:

— Опиаты.

— Герыч, что ли?

— И он в том числе. Любые наркотики на основе опиатов наносят непоправимый вред. По-настоящему непоправимый. Может, хватит уже на сегодня? — Он протяжно зевнул. — Иначе целая лекция о вреде пагубных привычек получается.

— Проф, давай уже, если начал, — попросил за всех Гриша Сноуден. — Интересно же! Никогда бы не подумал за табак. Ну никотин и никотин, а тут вон оно что!

— Ну если Грек будет не против, — сделал Слава еще одну попытку уклониться, очевидно рассчитывая, что наш командир заявит: «Так, пора закругляться, завтра снова весь день топать предстоит». Или что-нибудь в том же духе.

— Не против, — вопреки его ожиданиям отозвался Грек. — Если ты не устал. Сам бы я с удовольствием послушал, что там насчет опиатов.

Слава вздохнул обреченно.

— Ну тогда слушайте. И не говорите потом, что вы не слышали, — добавил он, сделав фразу похожей на ту, что произносит глашатай в «Тысяче и одной ночи». — Только коротенько, без лишних подробностей. Все дело в том, что даже у самого здорового человека постоянно что-нибудь да болит. Причем всегда. Но есть в нашем организме такая замечательная штука, как гематоэнцефалический барьер. Он находится здесь. — Слава коротко рубанул себя ребром ладони под основание черепа. — Этот барьер помимо многих других задач занимается еще и тем, что фильтрует болевые сигналы. Так ли они важны, чтобы знать о них