Кэлен постаралась сдержать гнев.
– Всю жизнь я сражалась за других. Сражалась за то, чтобы они могли жить, жить так, как хотят. Сейчас я сражаюсь за себя, за возможность жить так, как хочу я… жить с Ричардом.
Лицо Красной омрачилась.
– Я дала вам шанс спасти Лорда Рала, Мать-Исповедница. Вы не захотели им воспользоваться. Вы сделали свой выбор. Из-за этого он для нас потерян.
Кэлен сжала кулаки.
– Вы не единственная связаны ограничениями и должны сохранять баланс в своих действиях. Я тоже живу сообразно своему пониманию того, что такое жизнь. Я не могу забрать жизнь невинного. Я не могла убить Никки и попрать при этом свою сущность и все то, что отстаиваю.
– Мы подошли к переломному моменту, – сказала Никки, прежде чем Кэлен отклонилась от их цели. – Как только силы, подвластные Сулакану, вырвутся на волю, никто и ничто не сможет загнать их обратно. Как только все выйдет из-под контроля, со временем всему неизбежно придет конец. Жизнь и само бытие будут уничтожены.
Император Сулакан и Ханнис Арк заносчиво считают, что смогут управлять силами хаоса и использовать их, чтобы править тем миром, какой получится вследствие их действий. Они заблуждаются.
Ваши способности приводит в действие то, что представляет Благодать. Сулакан хочет извратить эти силы, покорить, разрушить. Это угрожает всему миру живых – а значит, и ваше существование под угрозой.
– Я знаю, что под угрозой, – предостерегающе сказала Красная. – В данном случае противодействовать опасности само по себе опасно.
– Что вы имеете в виду? – спросила Кэлен.
Ведьма подалась вперед.
– Вы стремитесь вмешаться в дела мира мертвых, в работу сил подземного мира.
– А зачем бы еще мы пришли сюда? – возмутилась Кэлен.
Красная заморгала.
– Чтобы помочь душе Ричарда вырваться из ловушки, в которую он угодил, и присоединиться к добрым духам. Сделав это, он получит шанс объединить эти силы и лишить Сулакана могущества. Оно слагается из магии Ущерба и оккультного колдовства. И то и другое – силы подземного мира. Если Ричард сможет что-то сделать с этим из-за завесы, нам, возможно, удастся остановить тьму, которая скоро поглотит мир живых. При этом вы заодно поможете любимому обрести вечный покой.
– Он может постараться сделать что-то и по эту сторону, – настаивала Кэлен. – Нам нужно вернуть его душу в мир живых.
Красная на мгновение онемела от гнева:
– Он мертв!
– Пророчество утверждает, что он единственный способен избавить мир от той мрачной участи, которую пытаются навязать нам Сулакан и Ханнис Арк.
– Да, пророчество утверждает, что он избранный. Поток времени показал мне, что только у него есть шанс. Но – из-за завесы. Поток времени по-прежнему говорит, что у него есть шанс остановить Сулакана. Поскольку теперь он мертв, это единственный способ.
Кэлен дрожащей рукой утерла глаза, но не успела ничего сказать: снова вмешалась Никки.
– Красная, я жила во Дворце Пророков. Я провела там довольно много времени. Там я изучала пророчества, как все Сестры. Многие из тех пророчеств именуют Ричарда по-разному. Я видела упоминания о нем в записях, которым тысячи лет, хотя в то время не вполне понимала все это и как оно с ним связано.
Но наша аббатиса знала, кто он, и защищала Ричарда еще до его рождения. Она знала, что он станет камнем в пруду, что будет рожден сделать то, что надлежит сделать. Многие пророчества упоминали о нем как о единственном способном, пресекая сами пророчества, противостоять могуществу императора Сулакана. Не сообщали как, только что он – избранный.
Ричард – единственный наш шанс. Он единственный, кто способен спасти мир живых. Чтобы спасти жизнь, он должен быть здесь, в царстве жизни.
Уже первая Исповедница, Магда Сирус, три тысячи лет назад поняла это и как могла постаралась помочь ему. – Никки указала на перстень с Благодатью на руке Кэлен. – Первая Исповедница отправила ему этот перстень через века, оставив его для Ричарда с посланием, гласившим, что он – избранный, тот, кому предназначено сражаться за то, что символизирует изображение на этом перстне, вести битву, начатую Сулаканом в ее дни. Этот перстень, этот долг, теперь совершил полный круг от первой Исповедницы к последней, как Сулакан сначала был угрозой для всех во времена Магды Сирус, а теперь вернулся, чтобы угрожать самой жизни в наше время.
Мать-Исповедница, потомок самой первой Исповедницы, пришла сюда к вам, пришла с грузом ответственности, пронесенным через века, чтобы просить вас помочь нам найти способ сделать то, что надлежит сделать.
Если вы не поможете ей, то душа Ричарда будет потеряна навсегда. Наш единственный шанс пропадет. Все мы умрем. Вы умрете – и не просто умрете, но попадете в руки Владетеля подземного мира.
Чтобы спасти Жизнь, Ричард должен быть здесь, в нашем мире. Все пророчества говорят об этом.
Красная наклонилась к колдунье, ее лицо побагровело.
– Теперь вы начинаете понимать значение того, что я видела в потоке времени? Теперь вы начинаете видеть, почему ей следовало послушаться меня? Тогда Ричард бы жил.
– Нет! – заявила Никки, резко вставая. – Неужели вы не понимаете? Вы видите только часть – вы не можете видеть поступков Ричарда. Его причастность замутняет поток времени в том, что касается связанных с ним событий. Если бы Мать-Исповедница послушалась вас, каков был бы результат?
Красная рассерженно махнула рукой.
– Ричард остался бы жив и сделал, как вы выражаетесь, «надлежащее», чтобы остановить Сулакана.
– Нет, не сделал бы. В том-то и дело. Когда вы смотрите в поток времени, он иногда ослепляет вас. Вам не видны поступки Ричарда, потому что он – камень в пруду. Вам не видно, что еще есть в этом потоке.
Красная немного остыла и сложила руки перед собой.
– Я слушаю.
Никки указала на Кэлен.
– Что, если бы она убила меня? Она все же была бы убита, как вы видели, верно?
– Ну да.
– Но я не смогла бы исцелить ее поврежденное тело.
– Да, это так, – сказала Красная, – но вы не смогли бы и оборвать жизнь Ричарда. Он бы жил.
Никки решительно покачала головой.
– Нет. Очень недолго.
Ведьма хмуро посмотрела на Кэлен, затем обратила пристальный взгляд на Никки.
– О чем вы?
– Ричард сделал бы это сам. Если бы этого не сделала я, он сам оборвал бы свою жизнь, чтобы отправиться за Кэлен. Попросив остановить его сердце, он сказал, что без нее не хочет жить. И заявил, что, если я не сделаю этого, он воспользуется мечом и сделает это сам.
Не будь меня там, не исцели я ее тело сразу же после того, как ее закололи, не останови я затем сердце Ричарда, Кэлен сейчас была бы мертва, ее тело – повреждено настолько, что не могло бы оставаться сосудом для ее души, без надежды на исцеление, а